Остались одни офицеры РОА. Быстро обменялись мнениями и решили:
1. Вопрос о нас решен союзниками, а нас всё же зачем-то приглашают подписать протокол совещания. Неясно и нелогично.
2. Приглашают на совещание не американцы, под чью защиту и покровительство мы отдались, а советские представители. Категорически отказаться от участия в совещании.
3. Фактом своего присутствия на совещании, мы даем повод для американцев считать нас какими-то «заблудившимися» сынами, для которых нет по существу никаких оснований для невозвращения на Родину.
4. Исходя из сказанного, просить американское командование представлять на совещании наши интересы, поскольку мы сами добровольно перешли под защиту американской армии.
Когда советские представители и американские офицеры вновь вошли в комнату, им было сказано, что офицеры РОА отказываются от участия в комиссии, поскольку все части добровольно перешли под покровительство американцев. Американские власти должны представлять наши интересы.
После дополнительных разговоров, офицеры РОА остались при своем решении, и советские представители удалились. Вместе с ними выходили и американские офицеры. В этот момент офицер связи полковника Хендфорда, лейтенант Кларк, задержался в дверях и, приложив палец к губам, произнес предостерегающий звук: «Псс!» а затем тихо добавил: «Никаких делегатов, вы правильно сделали, что не согласились. Приготовьтесь, завтра в 5 часов утра все вы будете переведены глубже в тыл, подальше с глаз»… Все это произошло в течение полминуты.
Утром 26-го мая все части, расположенные в Кладене и в окрестностях, были преведены в Фридберг, где, соединившись с другими группами, 28-го мая были переброшены в Баварию в лагерь Ганакер.
Не случаен и тот факт, что американский пост в деревне Кладен, о чем я говорил выше, был поставлен с целью ограждения деревни от советских солдат.
Советские представители были в деревне Кладен два раза. Первый раз они приехали 18-го мая (подполковник, капитан и несколько унтер-офицеров), в сопровождении американского офицера.
На небольшой площади деревни состоялся летучий митинг. Подполковник советской армии говорил: «Вы, заблудившиеся сыны, сами не зная, попали „как кур в ощип“, в неприятную историю. Вы неубежденные враги советской власти. Вы — военнопленные, спасаясь от ужасов немецкого плена, пошли в РОА и теперь боитесь возвратиться домой, полагая, что вас будут преследовать за это. Хотя вы и совершили измену народу фактом вступления в РОА, хотя вы и нарушили слово воинской присяги, но Родина все же прощает вас и предлагает всем вернуться домой. Дома нужны рабочие руки. Города и села разрушены. Родина зовет вас вернуться домой. Все ваши вины, вольные и невольные, прощены, вас никто преследовать не будет. Конечно, вас будут проверять, но это будет продолжаться короткое время, два-три месяца. Мы знаем, что вы дрались с немцами, что вы столь же их ненавидите, сколько и мы. Baм заграницей делать нечего: быть рабом у немецкого бауэра или у американского фермера не приличествует гражданину Советского Союза».
