Между тем открылась Потсдамская конференция, и в первый же ее день И. В. Сталин в беседе с президентом Трумэном и государственным секретарем Бирнсом заявил, что, по его мнению, «Гитлер жив и скрывается в Испании или Аргентине», чем поверг своих собеседников в изумление: как свидетельствует английский историк Ф. Содерн-младший [22], «было похоже, что Сталин решил сохранить Гитлера живым…»
К тому времени главы западных держав располагали докладами американской и английской разведок (составленными в период с середины мая до начала июня) относительно самоубийства Гитлера. Доклады были составлены на основании показаний 28 свидетелей из числа обслуживающего персонала рейхсканцелярии и охраны ставки фюрера. Среди них был и Ф. Кемпка, в прошлом — личный шофер фюрера, а в последнее время — начальник гаража рейхсканцелярии. Он был непосредственным участником событий в фюрербункере 30 апреля [23]. Кроме того, для членов американской и английской делегаций была устроена экскурсия в рейхсканцелярию и убежище под ней. Трумэн и Черчилль, а также Бирнс своими глазами видели кабинет Гитлера и забрызганный кровью диван, сидя на котором Гитлер свел счеты с жизнью…
Но Сталин стоял на своем. Вот отрывок из протокола конференции 31 июля. В тот день обсуждалось итоговое заявление о предании международному суду главных военных преступников. Сталин настаивал, чтобы в заявлении после слов «военных преступников» было вставлено: «таких, как Геринг, Гесс, Риббентроп».
Сталин опасался, что англичане попытаются вывести из под удара Рудольфа Гесса, который до мая 1940 года был «человеком № 2» в гитлеровской Германии, единственным, с кем Гитлер был на «ты».
Гесс, который во время Первой мировой войны служил военным летчиком, в мае 1941 года по своей (как он утверждал) инициативе перелетел на истребителе в Великобританию с целью начать мирные переговоры с британским правительством. Миссия его кончилась провалом — как уверяют англичане: он был арестован и находился в заключении до конца войны. Сталин, видимо, подозревал, что о чем-то ему с Черчиллем все же удалось договориться, какие-то гарантии он получил — недаром тот оттягивал открытие второго фронта до последней возможности. Поскольку военные преступники еще до суда должны были подвергнуться допросу, в том числе и советскими следователями, — появлялся шанс получить информацию о переговорах Гесса в Англии «из первых уст» [24].
Делегации западных держав возражали против упоминания в заявлении конкретных фамилий: у каждой из сторон был свой список лиц, которых она желала бы видеть на скамье подсудимых, и эти списки предстояло согласовать.
