— Ты что? Спятил?! — кричал дядя Федя, а шофер грозился кулаком.
Подбежав, дядя Федя дал Кольке подзатыльник и кинулся осматривать машину.
— Ничего, цел. Даже бампер не помялся, — сказал он шоферу и вытер со лба пот.
— Ну и шкет! — проговорил запыхавшийся шофер. — У вас здесь все такие?
— Да нет, — махнул рукой дядя Федя. — Это только он такой!
— Дядь Федь! — тихо сказал Колька. — Ты же говорил…
Колька хотел напомнить дяде Феде про его разговор с Дедом-Морозом, хотел рассказать про то, как ждал этот самосвал, но какой-то горький комок застрял в его горле, он не выдержал и заплакал.
— Говорил, говорил, — проворчал дядя Федя. — Мало ли что я говорил. Соображать надо. Парень-то ты вон уж какой!
Дядя Федя с шофером влезли в машину, завели мотор и поехали назад. А Колька еще долго стоял на дороге и тер глаза кулаками.
Через год мы с Колькой поменялись местами. Для него Новый год стал только поводом повеселиться, а я начал надеяться на какое-то волшебство. «С чудесами интереснее», — рассуждал я и ждал Деда-Мороза.
Ветры бывают разные. Бывает сильный ветер: такой, что сорвет крышу сарая и до земли наклонит деревья, бывает тихий ветер, он дует вдоль улицы и только поднимает сор с земли да затевает игру с каждым встречным. Бывает ветерок: он бесшумно скользит по асфальту и чуть перебирает листву деревьев. И бывает легкое дуновение, когда качаются только одуванчики, словно меховые шарики на нитках.
Ветер может быть горячим, обжигающим тело. Может быть теплым и холодным. И прохладным может быть. Особенно хорошо, когда в жару тянет прохладный ветер. Тогда, если идти по ветру, кажется, что плывешь в прохладной реке.
Все ветры пахнут: осенний — опавшей листвой, гарью костров, фруктами и овощами, зимний — пухлыми сугробами, студеным деревом, каленым мерзлым железом, весенний — талым снегом и сохнущей землей. Летний — горячим испарением цветов, пышной сухой пылью, свежескошенной травой. Много всяких ветров, но одно у них общее — они самые свободные. Много раз я пытался поймать ветер, ловил его сачком и наволочкой. Но, пока он дул, мои капканы стояли тугими подушками, а стоило капканы закрыть, как полотно беспомощно обвисало.
Как-то утром наше окно распахнул веселый ветерок. Он потрепал занавески, лизнул меня в лицо, полистал книжку и хотел задуть лампу-ночник. Разозлился, что не получилось, и разлохматил шерсть у кошки, и стянул скатерть, и раскачал абажур. Я закрыл окно и почти его поймал, но он ускользнул через щель под дверью.
