– Ах, это уж моя вина! – всхлипнула Томазин. – Когда я узнала, что нам нельзя пожениться, я не захотела с ним ехать. И мне стало совсем худо… А потом я увидала Диггори Венна и очень обрадовалась – пусть, думаю, он меня отвезет. Сердитесь, тетя, сколько хотите, а лучше я не умею рассказать.
– Вот я сама во всем разберусь, – сказала миссис Ибрайт, и они свернули к гостинице, широко известной во всей округе под названием «Молчаливая женщина»; на вывеске над входом была намалевана дородная матрона, держащая собственную голову под мышкой, а под этим жутковатым изображением – надпись, хорошо знакомая посетителям гостиницы:
Коли жены молчат,
Пусть мужья не кричат.
Фасадом гостиница была обращена к пустоши и Дождевому кургану, чей темный массив, казалось, угрожал ей с неба. На двери красовалась потускневшая медная дощечка с несколько неожиданной надписью: «Мистер Уайлдив, инженер» – бесполезная, но свято хранимая реликвия тех времен, когда он начинал свою карьеру в технической конторе в Бедмуте, куда его устроили те, кто возлагал на него столько надежд и потерпел такое горькое разочарование. За домом был сад, а дальше тихая, но глубокая речка, составлявшая с этой стороны границу вересковой пустоши; за рекой простирались уже луга.
Но сейчас в густой тьме различить можно было только то, что вырисовывалось на небе. Речка выдавала себя лишь тихим плеском воды в ленивых водоворотах, которые она завивала там и сям на своем пути, пробираясь меж сухих и увенчанных султанами камышей, частоколом высившихся вдоль ее берегов. А об их присутствии можно было догадаться по шуршанью, похожему на молитвенный шепот, которое они издавали, когда терлись друг о друга на слабом ветру.
В гостинице светилось окно – то самое, на которое указывали собравшиеся на кургане поселяне; оно не было занавешено, но высокий подоконник мешал заглянуть в комнату. Видна была только огромная тень на потолке, в которой смутно угадывались очертания мужской фигуры.
– Похоже, он дома, – сказала миссис Ибрайт.
– Мне тоже идти с вами, тетя? – слабым голосом проговорила Томазин. – Я бы не хотела… Неудобно…
– Конечно, ты тоже должна зайти, пусть он тебя видит, тогда не посмеет придумывать ложные объяснения. Зайдем на минутку, а потом – домой.
Войдя в незапертый коридор, она постучала в ближнюю от входа дверь, растворила ее и заглянула внутрь.
Пламя свечи было заслонено от взгляда миссис Ибрайт спиной и плечами сидевшего у стола мужчины. Уайлдив – это был он – тотчас обернулся, встал и шагнул навстречу посетительницам.
