Это было адресовано толстухе Сьюзен Нонсеч, и почти в то же мгновение перед глазами присутствующих промелькнула ее пышная фигура, увлекаемая словно вихрем, туда, где средь золы и пепла еще тлели угольки отгоревшего костра. Рука мистера Фейруэя обвила ее стан, прежде чем она успела понять его намерения, ноги ее оторвались от земли, и вот уже она кружилась по площадке в его мощных объятьях. Сьюзен была специально оснащена для производства шума, так как, помимо облекавшей ее скрипучей брони из китового уса, она зиму и лето, в дурную погоду и в хорошую, постоянно носила поверх башмаков деревянные патенки, чтобы не изнашивать обувь; и когда Фейруэй, вырвавшись на середину, завертел ее в танце, щелканье патенок, скрип корсета и ее собственные визгливые возгласы составили в целом весьма заметный для слуха концерт.
– Тресну вот тебя, непутевого, по башке! – восклицала она, в то время как ее патенки выбивали барабанную дробь по обгорелой земле, взметая искры. – И то уж я все ноги себе о колючки изодрала, а ты меня еще огнем по живому!
Внезапная веселость Тимоти Фейруэя оказалась заразительной. Торфяник подхватил старушку Олли Дауден и хотя с меньшим азартом, но тоже заскакал с ней по площадке. Молодые парни не замедлили последовать примеру старших и расхватали девушек; старик Кентл со своей палкой, словно оживленный треножник, сновал туда-сюда среди остальных, и через полминуты на Дождевом кургане только и видно было, что мельканье темных фигур в кипящем облаке искр, взлетавших чуть не до пояса танцоров, только и слышно, что пронзительные крики женщин, хохот мужчин, скрип корсета и стукотня патенок Сьюзен, одышливое «ху-ху-ху!» Олли Дауден да треньканье ветра по кустам дрока, составлявшее как бы припев к демоническому ритму, отбиваемому ногами танцующих. Один только Христиан стоял поодаль, беспокойно переминаясь с ноги на ногу и бормоча:
– Ох, не надо бы!.. Искры-то как летят! Ведь это же значит беса тешить!..
– Что это? – спросил вдруг один паренек, останавливаясь. – Ой, где?.. – вскричал Христиан, поспешно присоединяясь
к остальным.
Все танцоры замедлили темп.
– Да вот за тобой – там, внизу.
– За мной! – трепетно повторил Христиан и забормотал: – Матфей, Марк, Лука, Иоанн, да хранят меня от болестей и ран, ангельский покров от сатанинских ков…
– Помолчи-ка. Что там такое? – сказал Фейруэй.
– Э-эй! – раздался оклик из темноты.
– Гей-гей! – отозвался Тимоти.
– Есть тут прямая дорога к миссис Ибрайт в Блумс-Энд? – донесся до них тот же голос, и, смутно видимая в полутьме, длинная тонкая фигура приблизилась к кургану.
