В квартире Игоря пахло краской и пылью. В кухне была навалена гора грязной посуды, черные тараканы радостно сновали по грязным тарелкам.
Наташа поняла, что влюбилась окончательно.
Игорь стал отовсюду вынимать свои картины. Картины были везде. Казалось, их даже больше, чем тараканов.
Понятно, что картины Игорь писал мрачные, в темных тонах. И люди на них были отвратительные – неестественно толстые или болезненно худые, со злыми, похотливыми выражениями отвратительно некрасивых лиц. Глаза у всех людей были крошечными – точечки, а не глаза.
– Мир катится к апокалипсису, – сообщил Игорь. – И не надо делать вид, что это не так. Это не я вижу мир таким, этот мир такой и есть. Просто мы боимся в этом признаться даже самим себе.
Игорь снял куртку.
Наташа почувствовала холод, поднимающейся от живота к горлу.
Никаких поцелуев не было.
– Наташа, говоришь? – усмехнулся Игорь и кинул Наташу на диван.
Обидно не было. Было очень страшно, но и ужасно интересно – как в кино.
Игорь навалился на нее и тяжело задышал. И она тоже задышала тяжело и, как ей казалось, страстно. Игорь раздевал ее профессионально и бесстрастно. Она поняла, что должна подчиняться этому человеку, – и подчинялась. На всякий случай – молча.
Противно не было. И хорошо – тоже. Боли особой она не почувствовала. И восторга не ощутила. Однако, одеваясь, поняла, что полюбила этого человека на всю жизнь.
Наташа пошла в душ, а потом на кухню и вымыла посуду, не обращая внимания на обиженных тараканов, которые разбегались по углам.
Когда вернулась в комнату, Игорь стоял у мольберта.
– У меня – вдохновение, – сообщил он. – Может быть, в эти минуты рождается шедевр.
Наташа не знала, что ей делать. Некоторое время смотрела на рождение шедевра. Игорь молчал, но излучал недовольство.
Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Почему-то Наташа очень хорошо помнила, что, когда вышла на улицу, подумала: «Как хорошо, что теперь у меня появился человек, ради которого я готова на все».
Где метро, она точно не помнила – и двинулась навстречу потоку, справедливо рассудив, что люди в это время возвращаются с работы. Изучала плывущие навстречу ей усталые лица и думала: «Ну вот, я и стала такой же, как все. И слава богу».
Странное дело: прошло почти двадцать лет, а она абсолютно точно помнила все свои мысли и, главное, это ощущение невероятного восторга и счастья.
А дальше все было скучно, банально и предсказуемо.
Игорь ее не замечал. Видел, конечно, даже здоровался, но не замечал.
