И можно только биться, ища ответа, а разгадать нельзя, где в каком мире найти звезду, что выпестовала своим светом все Человечество. Все племена и расы. Откуда, от какого корня пошли они, заполонив сотни миров, если не тысячи. И разве поверить ему словам Императора, что исток всех племен и народов — там, в душно-угарном мире. На Эрмэ. Да не поверить в это ему ни за что!
Разве можно поверить, что цивилизация достигшая грандиозного развития могла впасть в дикую ересь, сколлапсировать, став сосредоточием вселенского Ужаса. Да никогда! Лучше уж отмахнуться от слов Императора. Забыть навсегда, словно никогда их не слышал! Списать на гордыню черного Демона, что играет словами, извращая смысл.
Тяжко вздохнув, Да-Деган вновь посмотрел на тэнокки, поднявшись на ноги, подошел, присел на корточки перед мальчишкой, заглянув в глаза снизу вверх.
— Хорошо, — проговорил негромко, — не говори. Ничего не говори. Хочешь, я тебе расскажу? О Лиге.
Как словами выразить всю любовь свою, все преклонение? Где найти их — самые нужные, самые верные? Что б донести, быть понятым, а не выслушанным из вежливости?
Смотреть в глаза, которые не знали света, кричать в уши, что были глухи! Разве объяснить слепому, что это такое — свет?!
Но жадно ловит каждое слово, смотрит в лицо широко распахнутыми глазами цвета океанской волны, завороженный рассказом тэнокки. Слушает, словно сказание о небывалом, невозможном, о простой незапредельной реальности, о том, что человек человеку — брат. То ли верит, то ли не верит, но в огромных глазах столько восторга, что никак нельзя замолчать.
Лига….. Ожерелье, лежащее на ладонях Вечности. Много звезд в Галактике, и не у каждой роится жизнь. Но кое-где есть. Тут и там разбросаны оазисы жизни. Где-то лишь протоплазму качают суровые волны. Где-то в космос шагнула эта самая жизнь. Много миров, населенных людьми. Памяти не хватит — перечислить все и ни разу не ошибиться.
Больше двух сотен планет входят в Дружественный Союз. Ни войн ни крови, ни мелких стычек — все семнадцать тысячелетий с момента подписания первого договора.
Разумный всегда сумеет договориться с разумным. Аксиома. Как и неписаное правило, которое соблюдается всюду — достигая определенного уровня развития, цивилизация теряет юную агрессивность. Словно проходит переходный период и злющий мальчишка — подросток, переболев становлением «я» вырастает в не страдающего от детских комплексов мужчину.
Только вот с Эрмэ, отчего-то это правило никак не желает работать. Эрмэ — сама по себе, вне правил.
