Уйти, в каюту, что б нечаянно не сказать больше, чем уже сказано. Не попасться на удочку женских чар. Искать одиночества и бояться остаться наедине с собой. Разметаться на широком ложе, кусая губы, жалея о времени, потерянном зря. О равнодушии. О безразличии. Вспоминая….
— Вам плохо, господин?
Обернуться на звук, усмехнуться, глядя на пряди волос напоминающих цветом аквамариновую синь океанов. Тэнокки! Человек-игрушка, подарок Императора. Невысокий, как все дети Эрмэ, тонкокостный, изящный, словно статуэтка хрупкого фарфора и внимательно, зорко смотрят глаза, такие чистые, пронзительно — прозрачные глаза!
— Иди отсюда!!!
— Вам плохо, господин… — на этот раз не вопросительно. Утверждающе.
— Иди отсюда, — уже глуше, спокойнее. Взял разум верх над чувствами, успокаивая муть.
Отрицательно качнув головой, тэнокки приблизился, без позволения сев рядом, на край кровати. Молчание, опущены ресницы, и слабая улыбка играет на губах. И просьбой срывается с губ, раньше чем успел осознать страх свой перед одиночеством.
— Отвлеки меня. Расскажи что-нибудь о себе. Ну, хоть как твое имя?
— У тэнокки нет имен, господин.
Верно, все верно! И как он забыл? Как посмел забыть? У воинов и Властителей, у рабов и вещей у всего есть имена. Но только не у тэнноки! Даже в этом отказано париям Эрмэ.
Закрыв глаза, лежать, думая ни о чем, пропуская сквозь себя межзвездную пустоту. И только благодарить Судьбу, что родился не в этом ублюдочном черном мире, лишенном даже нормального неба.
Там где рос, небо было. И россыпи звезд, щедро разбросанных по небосводу, и неторопливый бег двух лун, и солнце жаркое, щедрое!
Это небо звало! Манило! Нельзя было напиться светом этих небес! Сколько раз ночами он выискивал в хаосе Весло и Корму, Колесо и Визиря. Сколько раз мечтал покататься в колеснице Звездной Королевы? Как звало! Как теснило в груди, как хотелось, стоя на пике — дотянуться руками до звезд!
Как смеялся отец — светло, беззлобно, глядя на эти нелепые попытки его.
Как звало… словно чувствовал что-то… Там, в Морщинке у левого глаза Визиря. Прогоняло покой и сон. А ведь верно, видно звал голос крови. Там в Морщинке, на грани зрения слабых человеческих глаз — желтоватая точка — Анэрли. Солнце Ирдала. Солнце его отца. А в другой стороне — в Сандалии Звездной Королевы, у самой пяточки и вовсе незримо — Аэйрас. Солнце Рэны, ставшей ему домом.
И над Эрмэ тоже плывет в вышине золотая звезда. Даже просто смотреть отчего-то тепло. Так тепло, как разве что у Лассара и Вьяны — пустынных, бесплодных, но толпы туристов летят к рукотворным островам, просто что бы побыть, напитавшись их светом! Откликаются тела на сам спектр, впитывают жадно, как воду из родника, которую пил из колодца у дома.
