Гнев проснулся в ней. Она же просила Джонни никого не присылать. Она предупреждала, что никому нельзя доверять. Этот человек-тень, который так легко увел ее от камер, может так же легко и выдать ее. Джонни! О Джонни! Почему ты меня не послушался?
— Что вам сказал обо мне Джон Петерсон? — Она не собиралась задавать этот вопрос, он вырвался сам собой.
Уокер быстро взглянул на нее.
— Вы поэтесса, награжденная премией и нуждающаяся в защите… правильно?
Она моргнула. Поэтесса? Она вспомнила, как Джон поклялся охранять ее инкогнито. Поэтесса! Надо же такое придумать!
— Я никогда раньше не встречал поэтов-лауреатов, с восхищением заметил Уокер. — Для меня большая честь служить вам, мэм. И я постараюсь наилучшим образом защищать вас… и держать прессу подальше, как меня инструктировал мистер Петерсон.
Она улыбнулась.
— Я благодарна вам.
— Всегда рад помочь.
Клер отвела глаза и отругала себя. Он произнес банальную фразу, а она отреагировала так, будто он объяснился ей в любви. Может быть, запах свободы разбудил в ней чувственность?
А почему бы и нет? У нее не было другого любовника, кроме Престона — казалось, они были вместе всегда, — и прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они были вдвоем. Он вел бурную жизнь. Увидев его фотографии с другими женщинами, она поняла, что только она одна и хранила верность. Она поняла, что жизнь проходит мимо нее.
Так оно и было. Но теперь она наверстает упущенное.
Двери лифта открылись, и Уокер повел ее по бетонному лабиринту коридоров. Настроение у Клер поднялось. Он ведь не знает, кто она на самом деле. Они покинут пределы аэропорта, и — если репортеры не будут их преследовать — Клер отправит его в отель. А там она от него избавится. Его работа будет сделана. К тому времени, когда распространится новость, что Валентина исчезла, а Уокер поймет, какое отношение к ней имеет Джон Петерсон, она уже будет далеко.
И будет удивительно свободна!
Она поняла, что улыбается, следуя за Уокером на стоянку. Увидев небольшой серый седан, она на мгновение удивилась, что на его месте не стоит ее лимузин. Не то чтобы она была разочарована. Ей даже понравилась мысль поездить на чем-нибудь другом.
Уокер остановился у передней двери.
Клер растерянно уставилась на него.
— Извините, мэм, — сказал он, — если репортеры увидят, как мы уезжаем, они могут удивиться, что моя, ну, жена сидит одна на заднем сиденье.
Хотя он говорил весьма почтительно, Клер могла поклясться, что его взгляд искрился смехом. Но он ждал ответа. Когда ее осенило, что это было одно из обстоятельств, которые внезапно изменились, она развеселилась. Теперь она могла сидеть впереди рядом с шофером, и никому не было до этого никакого дела! А ведь это было только начало.
