Чары, конечно, помнит этот кулак; может быть, он даже ощущает во рту привкус крови от выбитых зубов.
Подсудимый время от времени ловит на себе тяжелый взгляд Чары, и в его глазах мечется страх.
Подсудимому предоставляется последнее слово. Он встает, моргает и тупо молчит. Ему нечего сказать.
Председатель читает приговор: "… именем Революции, освободившей народ от гнета царских палачей… к смертной казни".
— Расстрелять в двадцать четыре часа! — добавляет председатель уже от себя.
Всю ночь Чары сидит против караульного помещения и смотрит на дверь.
Не он один не спит в эту ночь. Вокруг станции горят костры. Дайхане хотят увидеть своими глазами, действительно ли расстреляют русские господина пристава…
Когда сереет рассвет, Телешов выстраивает отделение, Дудникова выводят на пустырь за станцией и ставят к старому дувалу. Чары стоит в десяти шагах и ждет.
Жесткий, незнакомый голос у Телешова. Таким голосом он никогда не разговаривал с Чары.
— По классовому врагу… — говорит Телешов. Короткое: «Пли!» — и господин пристав, дернувшись, валится на землю. Чары подходит, смотрит и отходит в сторону. Примолкшие, задумавшиеся дайхане разъезжаются по аулам.
— Вернулся? — спрашивает сестра. — Ты чего же, не долечившись, удрал?! Дурачок…
Она ведет Чары в санитарную теплушку, и он послушно идет за нею. Демидко осматривает рубцы и хлопает его здоровенной ладонью по плечу.
— Здоров як бык!..
После этого он дает Чары два маленьких кусочка металла.
Совсем по-другому встретили Чары в отряде. Командир Пельтинь отвернулся от него. Комиссар строго смотрел прямо в глаза.
— Вот что, джигит, — сказал ему Рахимов. — Если ты хочешь служить рабочим и крестьянам, служи как нужно. У нас тут не аламаны! А за самовольную отлучку из отряда командир дает тебе десять суток ареста. Повторишь — пойдешь под трибунал. Иди переоденься!..
Чары надевает свое армейское обмундирование, тут же отдает пояс, и его ведут в караульное помещение. Он лежит на тех самых нарах, где сутки назад лежал господин пристав.
Не спится Чары. Мерные шаги часового за стеной такие же, как и там, в городской тюрьме. Но это совсем не то. Ведь только прошлой ночью лежал здесь и слушал их господин пристав, которого утром расстреляли. А там, в тюрьме, он выбил Чары зубы…
По классовому врагу!.. Где Чары слышал эти слова? Ах да, их много раз повторял комиссар в то время, когда Чары сидел с закрытыми глазами… Господин пристав — классовый враг. И еще Шамурад-хан. Но с Шамурад-хана раньше всех получит свой долг он, Чары.
