Разве кто-нибудь из пассажиров думал сейчас о шторме?..
— Поглядите на солнце, — добавил капитан 1 ранга, — верный признак.
Тут только обратил я внимание, что возле солнца появился белесый круг, как у луны в морозную ночь.
С капитаном 1 ранга мы познакомились во Владивостоке: мне, московскому литератору, оформляли документы для поездки к пограничникам, на один из курильских островов — остров Н., Самсонов получал предписание — он ехал к месту нового назначения, в Петропавловск-Камчатский.
«Вот вам и попутчик, — обрадовал меня офицер штаба. — Знает Дальний Восток не хуже, чем вы — улицу Горького. Кстати говоря, и на острове Н. не так давно служил».
Можно ли было после этого усомниться в прогнозах капитана 1 ранга?
Под вечер «Дальстрой» попал в мертвую зыбь. Ни малейшего ветерка, а пароход закачало. К нашему удивлению, одним из первых стал мучиться морской болезнью Петрович.
— С непривычки, — виновато бормотал он. Плечи его опустились, хохолок надо лбом поник.
— Известно, с непривычки, — засуетилась Матвеевна. — Пойдем, голубчик, в помещение, передохни.
Через вахтенного матроса капитан «Дальстроя»— они с Самсоновым оказались давними друзьями — пригласил нас к себе в каюту.
— «Веселые» новости, — протянул он пачку радиограмм.
«Всем! Всем! Всем! Идет тайфун!..» — тревожно сообщало радио. Далее следовали цифры метеорологических сводок. Предупреждения посылали и Китай, и Япония, и Корея, я наше Приморье.
— Как его окрестили? — спросил Самсонов.
— «Дженни». Возникла четверо суток назад к востоку от Филиппин. Предполагали, что «Дженни» минует Японию с юга и уйдет в океан, а она взяла да свернула к норд-весту, прошла Корейским и Цусимским проливами и мчит к нам на север. Над Цусимой атмосферное давление упало до девятисот миллибар[1].
Самсонов приподнял брови:
— Какая скорость перемещения?
— Начальная — двадцать, сейчас свыше ста километров в час, — ответил капитан. — Сегодня к семнадцати ноль-ноль «Дженни» успела утопить двадцать шесть судов.
— Где решил отстояться?
— Думаю зайти на Хоккайдо в Отару.
— Гавань приличная, — согласно кивнул Самсонов и обернулся ко мне: — Придете на Н., не забудьте расспросить Баулина, как он выбрался из объятий «Надежды».
«Дженни», «Надежда»… Трудно сказать, почему Надежда или Дженни должны обозначать ураганные ветры, грозовые ливни и гигантские волны, но факт остается фактом — именно женские имена присваиваются разрушительным тайфунам, проносящимся над Тихим океаном…
