"Феликс, а может она не Хранитель Врат? Вдруг ты ошибся? — у меня возникли сомненья в правильности выводов Меча, — То, что ей достался артефакт, ещё не повод считать Ивановну причастной к магии".
"Ну, да, конечно, в России такие книжки у каждого в доме пылятся. Куда не загляни, в любом шкафу по томику Магии Времён найдётся. Просто страна чудес".
Весенняя слякоть радостно чавкала под намокшими кроссовками. Я возвращалась домой с работы.
— Эй, подруга, дай пять рублей, — сиплый голос заставил меня дёрнуться.
Возле ступенек магазина стояла подвыпившая девица. Грязные, сальные волосы закрывали половину лица.
— Тебе чего, пять рублей жалко? — девица сплюнула сквозь зубы и резким движением откинула волосы.
Отёкшее лицо, практически лилового цвета, мутные, пустые глаза — всё это вызывало во мне отвращение.
"Феликс, ты никогда не обращал внимание на то, что все алкоголички на одно лицо?".
"Ага, я только и делаю, что каждый день любуюсь на их ха… ро… лица", — брезгливо ответил Меч.
— Не дашь? — покачнулась девица, — Ну и пошла в жопу, муцефалка!
Я аж задохнулась от возмущения! Давно со мной так никто не разговаривал, со времён… Боже! Я вспомнила, кому принадлежало это словечко! Люська! Это она, гадина, она собственной персоной! Да я сейчас её как вошь раздавлю!
"Эй, не гони коней! — заорал Меч, — Забыла что ли, кто ты и где находишься?"
Злоба мешала дышать и трезво оценивать ситуацию. Помниться, будучи в Коричневом мире, я частенько мечтала, как разделаюсь с этой тварью, как отомщу за Олесю. Только и тогда Феликс ругал меня за подобные мысли, предупреждал, что именно так становятся Зверем. А сейчас так и подавно — накинулся, словно коршун.
Люська меня не узнала, развернулась и заковыляла прочь. Часто дыша, я пыталась унять гнев. Прошлого не вернёшь, Лесю не воскресить. А эта дрянь — пусть живёт, если сможет. Постояв немного, я пошла домой. Задержка в дороге дорогого стоила.
Ещё на лестничной клетке, я услышала крики из нашей квартиры. Верещала дочь Анны Ивановны — тетка Степанида. Столь противного голоса мне раньше не доводилось слышать. Не медля ни секунды, я влетела в квартиру и, скинув на пол куртку, вбежала в комнату соседки. Анна Ивановна сидела на кровати, держась рукой за сердце. Тётка Степанида нависла над ней как скала и орала дурным голосом:
— Ты чокнутая! Я давно это говорила! Перепиши квартиру! Помрёшь скоро, а жилплощадь государству отойдёт? Или чего хуже — это безродной твари! Я не позволю этой девке жить в нашей квартире! Этой швале место на помойке!
