В предчувствии октября | страница 13
— И откуда ты все это знаешь? — восторженно спросил Адиноков, поднося ко рту очередную стопочку, но на какое-то время про нее в восхищении даже и позабыл.
— Из календарей, Сева, откуда же еще! — отозвался Марк.
— Вообще-то это вполне может быть, что и в Сибири, и на Урале, и в Подмосковье будет сплошной Китай. Потому что их слишком много, нас слишком мало, они дисциплинированы, мы — разгильдяи, китаец — труженик, русский нет. С другой стороны, мы точно скоро выродимся, потому что сопьемся, а сопьемся мы по той причине, что каждый фрезеровщик носит у себя в груди жгучую мысль: почему я не генерал?..
— И знаешь, чего всего жальче: русского языка! Ведь через пятьсот лет он, может статься, превратится в мертвый язык, как древнегреческий и латынь! Зачем тогда Толстой сочинял эпопею «Война и мир»?!
— Вот и я думаю: чего мы корячимся, выбивем кредиты, наращиваем оборотный капитал, если через каких-нибудь пятьсот лет вокруг будет сплошной Китай?! Ведь это такая же нелепость, как девять мешков ушей!
— Вот и я себя спрашиваю: чего?!
Прорыв в эпистолярном жанре
Вдова Новомосковская всегда имела прислугу и по хозяйству, что называется, не ударяла палец о палец, даром что была происхождением из простых. Даже в последние, относительно тяжелые времена к ней ежедневно приходила женщина Ольга, которая убирала квартиру, готовила, стирала, гладила, починяла одежду и делала маникюр. Следовательно, единственным занятием вдовы было вот какое: каждое утро после завтрака она писала письма своему покойному мужу в среднем на двух листах писчей бумаги с вензелем и каймой; напишет, запечатает в конверт, тоже с вензелем и каймой, и положит в специальный мешок из-под сахарного песка, искренне при этом полагая, что письмо ее святым духом, как-нибудь, а дойдет. Впоследствии ее послания нашли-таки адресата, да не того, и в силу несуразных законов нашей несуразной жизни сыграли отнюдь не предназначенную им роль.
Как раз в тот день, когда философ Петушков принялся за опровержение Фейербаха, а Воронков созвонился с профессиональным мокрушником [5] Пружинским на предмет устранения Севы Адинокова, вдова Новомосковская написала нижеследующее письмо:
«Бесценный друг Саша!
Солнце взошло, кажется, в 8 часов 16 минут, у наших отставных колхозников петухи запели, по радио давно передали гимн нашей великой Родины, я съела на завтрак два яйца всмятку и вот уже сижу за твоим письменным столом и пишу тебе туда, не знаю куда.