— Найдут, — повторил связной. — Пароль на эти встречи: «Где здесь аптекарский магазин?» Твой отзыв: «В Одессе такие магазины на каждом углу». Ответом должно быть: «В Екатеринославе у меня сломались очки».
Шорохов несколько раз повторил эти фразы про себя. Главным было запомнить ключевые слова: «аптекарский магазин» — «Одесса» — «Екатеринослав… сломались очки». Но такие задачи его не затрудняли.
Связной спросил:
— Опознавательный знак?
— В одежде? — Да. Но…
— Чтобы всегда при себе? — Да.
— Сейчас ни лето, ни осень. Сложно. — Да.
Фразы, которыми они теперь обменивались, определенно не понял бы сторонний человек. Но тем-то сейчас они и были по-особому дороги Шорохову. Их обрывистость свидетельствовала все о том же уважении к нему связного, как к равному себе агенту.
— Галстук, — подвел итог Шорохов. — Лиловый, шелковый, крупным узлом. Большая золотая заколка.
Он хотел добавить: «Люди богатые. Ехать будем не хоронясь», — но не стал. Это были бы слова лишние в таком их разговоре.
— Тебя в нем здешние купцы уже видели?
— Постоянно хожу. В торговом деле без шика нельзя. — А невозможность контакта?
— Пиджак или плащ застегнуты так, что знак не виден. Само отсутствие знака. То, что я не один, а в компании.
— Пойдет, — связной поднялся с табуретки.
— А если подвернется что-нибудь срочное? — спросил Шорохов, тоже вставая.
— Только ждать. И по-прежнему с твоей стороны никаких общений с подпольем, срывов на агитацию, на участие в террактах. Вообще ни малейшей отсебятины. Если что надо будет сделать, получишь приказ.
— Это я знаю.
— Почти все наши провалы от такого смешения стилей, — продолжал связной. — И порой какие обидные!.. Наблюдать, вносить в сводку — вот твое дело. Внедрен ты удачно. Дорожи этим. Будь осторожен. Теперь особенно.
«Только теперь? — с тоской подумал Шорохов. — А каково было весь год?.. Ах да, Мануков!..»
Днем 16 августа белоказачий конный отряд занял станцию Пушкари, расположенную в двенадцати километрах к западу от Тамбова. Связь этого города с Москвой по железной дороге прервалась.
На следующее утро Тамбов охватило смятение. Казаки! Откуда? С какой целью? Сколько их?
Ответа на эти вопросы никто в городе дать не мог, что было прямым следствием первого политического шага в той игре, которую повел Мамонтов, и шага вполне искусного, поскольку ему пока удавалось скрывать от красных истинную численность своих войск. Сведения Агентурной разведки еще не пришли из-за линии фронта, все прочие были неполны. Члены Военного совета Тамбовского укрепленного района искренне полагали, что в тыл прорвались «незначительные силы конницы», как и объявили они в приказе от 14 августа.
