Ройк не спешил отнимать подушку от пылающего лица. В чем-то они оба были правы. Едва увидев ее он испытал сильнейшее сексуальное возбуждение. Но он отнес это на рассчитанный девушкой эффект, и безжалостно подавил чувства, оставив только эстетическое наслаждение от ее танца. Но теперь, он понимал, что его интерес к принцессе Элеоноре весьма далек от эстетического. Он не знал, стоило ли ему посмеяться над собой или завыть в голос. А посему сделал глубокий вдох и убрал подушку. Эти двое продолжали ухмыляться во весь рот.
— Смейтесь, смейтесь. — Ройк отмахнулся от них, как от досадливых мух. — Все равно вам ничего не понять.
— Да, куда уж нам.
Они опять загоготали, но Ройк только улыбался, терпеливо ожидая, когда они успокоятся.
Ройк стоял, привалившись плечом к дереву в парке у замковой стены, и смотрел на окна принцессы. Там за внутренним парком на четвертом этаже четыре окна были задернуты плотными зелеными портьерами. Ройк все еще не терял надежды вновь увидеть ее. Но из-за выходки принцессы замок был закрыт для посещений. И сколько он не просил об аудиенции у эрла, ему неизменно, вежливо отказывали.
— Если и дальше будешь пялиться на ее окна, то люди начнут думать, что ты свихнулся.
Ройк обернулся. Он и не слышал, как незаметно подошел Ринальдо. Магистр был только что из храма. Из-под шубы выглядывала его мантия. Он посмотрел на друга и поднес заледеневшие руки ко рту и подышал на них, дабы согреть.
Ройк не замечал холода, хотя его ноги совсем заледенели.
— Привет, Ринальдо, как служба?
— Хорошо, вся эта шумиха привлекла к нам людей, но если ты и дальше будешь здесь отираться, мы потеряем последних прихожан. Она так и не выглянула?
Он задрал голову, от чего капюшон свалился на спину.
— Нет.
— А она хоть знает, что ты здесь стоишь?
— Понятия не имею. — Ройк тоже посмотрел на окна. Тяжелые, совершенно непроницаемые портьеры были все еще на месте.
— Знаешь, Ройк, если бы я не знал тебя так хорошо, я бы решил, что ты влюбился.
— Очень может быть. — Ройк улыбнулся. — Она произвела на меня впечатление.
— Черт возьми, Ройк, она произвела впечатление на всех мужчин в городе. Ты хоть представляешь, что обо всем этом думают горожане.
— Более или менее. Я ведь живу здесь, и со слухом у меня пока полный порядок. Но это не важно. Она действительно особенная.
— То, что особенная ты прав. Эрл был до того помешан на сыновьях, что заставил все семейство лгать, что она мальчик. Я принимал роды у ее матери, так даже с меня взяли слово не разглашать правду. Ты не представляешь, чего ей на самом деле стоило вчера появиться на публике. Но тем самым она начисто лишила возможности эрла и дальше ломать комедию. После того, как ее признала, мать, наследный принц и лечащий врач, ему не оставалось ничего другого как признать ее как дочь, а не сына, о котором он всегда мечтал.
