Уже другим, более мягким, приветливым тоном женщина попросила нас подождать в коридоре. И мы вышли. Хозяйка кабинета отнесла наши бумаги в другую комнату. Там, на машинке, отпечатали новое завещание и мы, заплатив один рубль, забрали документы. Снова вошли в кабинет к нотариусу. Она, раскрыв паспорт и внимательно прочитав мою фамилию (а эту фамилию, которой наградил меня, теперь уже бывший, муж, не так-то легко было правильно произнести), и спросила у мамы, не без улыбки на лице и в голосе, кому она завещает свой сад. И мама, немного подумав, вполне уверенно и без ошибки ответила на заданный ей вопрос.
От маминого дома до нотариальной конторы, где мы побывали в тот день, было довольно далеко. Добирались мы туда на такси. Другим способом передвижения воспользоваться не могли. Из-за болезни сердца пешком мама не дошла бы дотуда. А в автобус или трамвай не залезла бы из-за другой болезни: полиартрита. Когда мы в ту сторону собирались ехать, машину с зеленым огоньком поймать нам долго не удавалось. Зато на обратном пути повезло. Не понравился нам лишь водитель. Сердитый, неразговорчивый, даже головы не повернет в нашу сторону. Лишь посматривает недружелюбно на отражение в зеркале заднего вида. Не нравится, конечно, шоферам, когда в салон забираются старики, и возят их без всякого желания. Много ведь с таких пассажиров не возьмешь. Откуда у них, у пенсионеров, большие деньги? А если даже таковые имеются, попробуй выдрать у них лишнее. Они же не для шику нанимают это комфортабельное транспортное средство, а по необходимости.
"Сидели бы дома, если руки не держат, а ноги не ходят", — так, по всей вероятности, рассуждал этот водитель, крутя баранку. Знать он, видимо, не хотел, что и у престарелых людей есть свои неотложные дела. Очень обидно стало мне за маму, когда я прочитала на лице у шофера эти мысли. Вытащила из кошелька сперва рубль, чего вполне хватило бы, чтобы расплатиться. После минутного замешательства убрала эту бумажку и достала трешку. Держу в руке и в оконце посматриваю спокойно, всем видом показываю, что сдачи не потребую. Настроение у мужика сразу изменилось. Это заметно было и по спине его, и по стриженому затылку, и по рукам. И таким любезным, сладким голосом заговорил он, прощаясь с нами, когда мы, подъехав к маминой пятиэтажке, попросили остановиться. Выразил даже опасение, как бы старушка, выбираясь из "Волги", не ударилась головой…
"Деньги, деньги, всюду деньги без конца… Вот бы ему все клиенты за несколько минут езды платили в три раза больше, чем полагается по таксе. Ох, как тогда был бы он счастлив! Не ездил бы, наверное, в своем автомобиле, а просто-таки летал…"? так думала я, поправляя на маме сбившуюся набок ее темную длинную юбку.
