Именно предвидя такое развитие событий, Джош терпеливо выслушивал треп приятелей, без особого интереса расспрашивал о работе, шефе, делах. Единственная новость, которая его за четыре последних визита действительно порадовала, это сообщение, что красавица Марта, жена Садзимира, родила ему двойню. Хороший парень, заслужил. И хорошо, что обе девочки, вряд ли на оперативку пойдут, когда вырастут.
И поэтому же Джозеф ходил в кафе. До сих пор за 'посещение общественных мест' сходило. А куда ему еще было ходить? Раньше он любил кино и выставки современного искусства…
Да раньше вообще много чего было. Были любимая работа, любимая девушка и скромная, но тоже любимая квартирка в новом центре Познани. Были Способности и было зрение. Затем случился провал, после которого Джош потерял все. Вместе с магией ушла работа. Затем, в лазарете Верхнего, когда Джозеф еще еле-еле до туалета добредал наощупь, был тяжелый разговор. Виноватый, извиняющийся, полный раскаяния и стыда голос Луизы, она просила простить и отпустить. Простил и отпустил. Да, в общем, и не сердился, он прекрасно свою девушку понимал — кому нужен калека без всяких перспектив? Ведь уже тогда стало ясно, что слепота не пройдет. Мать, правда, очень переживала и ругала Луизу, но Джозеф тогда пребывал в полнейшей апатии и запретил ей о Луизе вообще не упоминать.
Затем, выйдя из лазарета, Джош избавился от квартиры — продал, половину денег отослал матери, на хозяйство. Остальное положил на счет в банке — не сумел придумать, на что потратить. Квартира была далеко от работы, а раз уж при лавке давали комнату, Джош и перебрался.
Пожалуй, жилось теперь неплохо. Только иначе. Работа начиналась с восьми, в половине первого обеденный перерыв, в который с Джозефом пыталась флиртовать Мари, а ведь Джош даже не знал, как она выглядит. Да чего уж там, он теперь даже не помнил, как сам выглядит. Когда брился, иногда ощупывал лицо, вспоминал. У Мари, впрочем, был приятный голосок, и Джош определенно не мог понять, чего она в слепом выпитом маге нашла. Может, от нечего делать. Если день был удачным, Джош отвечал на десять — пятнадцать звонков, перекидывался парой-тройкой фраз со случайно забредшими посетителями и, уже изнывая от скуки (общее для всех в 'богадельне' работающих, кстати, состояние), ждал четырех часов. Хоть это и было глупо — после работы заняться тоже было особо нечем. Иногда, очень редко, заглядывал Мартен, бывший напарник и какой-никакой, а друг.
