Мабри работал дни и ночи над планом действий своего батальона. Однажды поздно вечером в штаб батальона неожиданно прибыл заместитель командира дивизии бригадный генерал Теодор Рузвельт-младший. Тяжело ступая, он вошел в комнату, сел на стул и громко сказал: «Джордж, что за чертовщину вы замышляете? Перестаньте волноваться! Каким бы ни был ваш план, солдаты будут действовать правильно и сделают все, что в их силах, для его выполнения».
Генерал Рузвельт был известен подобными резкими заявлениями. Мабри бросил работу над планом, после высадки на берег он и сам убедился, что весь его план ничего не стоит. Уже на месте высадки, исходя из обстановки, генерал Рузвельт изменил многое в планах Мабри. Несмотря на свое звание и уже немолодой возраст, генерал решил высадиться на берег с первой ротой.
Рузвельт был старшим не только по званию, но и, возможно, по возрасту среди всех участников высадки десанта. Ко всем людям, исключая нерадивых, он относился одинаково, с какой-то мягкой грубоватостью. Внешне он мало походил на генерала. Рассказывают такой случай. В первые четыре дня наступления генеральские «джипы» были разбиты немецкими снарядами. В один из таких дней генерал прибыл на передовой командный пункт небольшого подразделения, снял свою каску, сел и вытер лоб. Подошел повар и, глядя на него, сказал: «Вы выглядите так, будто хотите чашку кофе». «Не откажусь», — ответил генерал и спросил: «Из каких лесных трущоб ты прибыл сюда?» «Из Питтсбурга», — ответил повар. «Питтсбург чертовское место, — сказал генерал. — Там совсем нет хорошеньких девушек, а если и есть, то их не увидишь из-за дыма».
Повар похлопал его по плечу и начал горячо защищать свой Питтсбург и девушек. Но тут он заметил каску с генеральской звездой и в смущении выскочил из комнаты. «А я-то думал, что это какой-нибудь служака из старых сержантов», — рассказывал он потом.
Генерал все время был среди солдат при высадке, подбадривал и воодушевлял их в бою, поминутно рискуя своей жизнью. Он умер от сердечного приступа шесть недель спустя после высадки десанта, и его похоронили в Сент-Мер-Эглизе.
Наконец наступил день посадки десанта на суда. Батальон Мабри грузился в порту Торбей. Сам он стоял на причале маленькой гавани (прежде она использовалась для стоянки туристских яхт и лодок) и наблюдал, как его люди перетаскивали свое снаряжение На суда, которые доставляли их на транспорты в заливе Торбей. В этот ответственный момент Мабри был уверен в успехе операции.
