Он ничуть не удивился, когда ему явилось видение. Такое и прежде часто случалось с ним, когда он шел в одиночестве сквозь лесную тишину.
Извилистая тропа под его ногами превратилась в реку, а изогнутые обожженные дощечки и крепления снегоступов — в маленькую лодку, которая мягко покачивалась на волнах. Вместо густого леса на дальнем берегу раскинулась открытая равнина, зеленая и плодородная. Мэти узнал южные земли, где некогда жил его народ — еще до того, как пришельцы из чужих стран и их орескири загнали их в горы.
На дальнем берегу между высоким мужчиной и юной девушкой стояла невысокая женщина, она помахала рукой Мэти так, будто знала его. Незнакомка была ретха-ной, как и он сам, и она была обнажена. Ее смуглое, прекрасно сложенное тело покрывали ведьмовские символы. То, что в видении она предстала ему обнаженной, дало Мэти знать: женщина уже умерла и ее дух явился к нему с каким-то посланием.
«Приветствую тебя, брат мой! Я Лхел».
Глаза Мэти расширились: он вспомнил ее имя. Это была та самая женщина, о которой говорил Теолин, та, что ушла с каким-то человеком с юга и исчезла. Она улыбалась Мэти, и Мэти улыбнулся в ответ — такова была воля Великой Матери.
Женщина поманила его к себе, но лодка не двинулась с места.
Мэти внимательнее присмотрелся к тем, кто стоял рядом с Лхел. Они тоже были темноволосыми, но мужчина был коротко подстрижен, а волосы девушки падали на плечи длинными мягкими волнами, а не крутыми завитками, как у его народа. И ростом оба спутника Лхел были выше, и бледны, как пара обглоданных костей. Молодого человека окружала аура сильной магии: конечно, он был орескири, но Мэти почувствовал в юноше и другую мощную энергию. Должно быть, эта колдунья, Лхел, научила его кое-чему. Это слегка встревожило Мэти, хотя Теолин и не говорил о женщине ничего плохого.
В девушке никакой магии не было, но Лхел показала на землю под ее ногами, и Мэти увидел, что у девушки две тени, одна мужская, другая женская.
Он не знал пока, как истолковать это видение; ясно было лишь одно: эти двое — жители южных земель. Однако Мэти не рассердился и не испугался, увидев их в своих горах. Может, дело было в том, как колдунья положила руки им на плечи, и в том, что ее глаза светились искренней любовью. Она снова посмотрела на Мэти и сделала знак передачи и завещания. Она отдавала этих двоих чужаков под его защиту, но почему?
Не раздумывая, он поднес к губам свой новый оо-лу и заиграл песню, которая была ему самому незнакома.
