Он не был у матери с того момента, когда они отмечали девять дней Аркаши. На лестничной клетке сбоку от шахты лифта, Андрей увидел гвоздику, лежавшую там с похорон Аркаши. Цветок скрючило, красная его головка почернела и высохла. Вокруг, как черви кишели инсулиновые шприцы с остатками крови наркоманов.
Андрей вошёл в квартиру матери в тот момент, когда она собиралась куда-то. Мать кружилась по квартире, словно бы не замечая сына. На госпоже Елизавете уже была надета длинная ондатровая шуба.
Елизавета Сергеевна забрасывала в объёмный чёрный пакет одну за другой вещи, поражавшие Андрея.
На лице матери не отразилось ни одной эмоции, когда она засунула в пакет чёрную книгу с черепом на обложке, несколько амулетов, напомнивших Андрею атрибуты шаманов Севера. Туда же полетели изогнутые ивовые палочки, похожие на засохших змей. Последними Елизавета Сергеевна положила в пакет связку коричневых, похожих на гаванские сигары, свечей и здоровенный, отлитый из олова крест.
Андрей наблюдал за действиями матери, не двигаясь. Всё чего он боялся, о чём они с Настей перешёптывались, порой смеялись, происходило прямо на его глазах. Мать собиралась проводить магический сеанс. Как точно могло это называться, Андрей не знал толком. В голове крутились словечки: магия, ритуал, гадание…
Чтобы развеять мрачную неприветливую атмосферу в коридоре отчего дома, Андрей шутливо произнёс:
— Привет, мам. На колядки собралась?
— Это называется иначе, Андрей, — голос матери был строг, как и весь её вид.
— Ты идёшь к семье Павленко? — спросил Андрей.
Мать вздрогнула. Да — да, мама, видишь это не так уж и сложно, — усмехнулся про себя Андрей. — Очень просто выглядеть ясновидцем, когда есть осведомитель. Старина Ким из всех нас решил хороших людей сделать.
— Ты знаком с Павленко?
— Заочно.
— Тогда ты должен знать, что я лечу их ребёнка. Извини, но мне некогда. — Елизавета Сергеевна подняла с пола чёрный пакет с магическими принадлежностями и сделала шаг по направлению к двери.
Андрей не двинулся с места, чтобы пропустить мать к дверям.
— Врачи должны лечить людей, — сказал Андрей. Он вдруг почувствовал, что его зимняя куртка превратилась в плащ с крестом на спине. Андрей ощутил себя крестоносцем в сердце страны колдунов и ведьм. Его миссией было спасти несчастных, закрывших двери души и разума от благодатного сияния креста Христова. — Ты откажешься лечить этого мальчика.
— Я не заставляю Павленко, — госпожа Елизавета смотрела сыну в глаза. Твёрдо и не мигая, как кобра перед броском. Если Андрей чувствовал себя сейчас крестоносцем, то Елизавета Сергеевна готова была принять смерть на костре, но не отступиться от своей ведьмовской веры. — Каждый должен быть на своём месте, Андрей. Иди домой.
