Андрей долго молился перед иконами Спасителя и святого Николая.
Брат уже где-то там наверху… Выше стратосферы…
Андрей задумался о собственной жизни.
Последние годы пролетели, как в ускоренной перемотке кассеты с названием «зрелые годы Андрея Трофимова»: Ура, мы купили дом! Теперь нам нужно строить гараж! Ура! Мы построили гараж, нам теперь необходима баня! Ура! У нас есть баня! Мы же совсем забыли, что мы ходим на очко во дворе. Ура! Теперь у нас есть тёплый туалет!
Что дальше?
Скоро они с Настей выдумают что-нибудь, ещё, потом ещё… Последует очередное «ура» самолюбия.
Возможно, они сделают в огороде бассейн. Андрей будет торчать там всё короткое лето. Олифить досочки, укладывать вокруг бассейна плиточку… На нём будут позитивные гавайские шорты. Андрей будет теребить волосы на груди, и спрашивать Анастасию глуповато: «А ведь хорошо, Настенька, да?»
На хрен бассейн!
Лучше они потратят деньги на туристическую поездку. В Грецию, на остров Крит или Испанию. Купят специально по этому случаю хороший фотоаппарат, чтобы горделиво таскать его на груди и щёлкать «чизы» друг дружки на фоне исторических достопримечательностей… Потом напечатают снимки на специально по этому поводу купленном принтере и заполнят ими пару тройку альбомов. Зимой они будут почти насильно усаживать гостей, и показывать им эти фотки.
Господи, откуда все эти мысли? Что это? Правда или нет? И если это правда, то почему всё так безнадёжно?
Что нужно делать, как заботиться о семье, о быте, чтобы не терять уважения к себе? Почему, если просто растишь детей и зарабатываешь деньги, чувствуешь себя ослом в упряжке?
Потому что есть другие цели… Есть другие силы… Неведомые тем, кто насильно усаживает гостей, чтобы те смотрели фотографии с отдыха.
Крестик болтался на груди. Андрей нащупал его. Сжал.
Андрей снова лёг на диван. Стоило закрыть глаза, и стоял перед глазами Аркашка — живой, весёлый, но вечно чего-то боящийся: «Андрюш, ну не полезу я туда. Я боюсь»
Детство. Братья стоят возле тёмного подвального окна. Оттуда выдувает могильную прохладу, провонявшую кошками и сырым тряпьём.
— Полезли! Всю жизнь бояться будешь! — Андрей уже наполовину залез в пропахшее сыростью подвальное царство.
— Пусть всю жизнь. Не полезу и всё тут, — Аркаша смотрит полными слёз глазами на брата.
— Чтоб тебя! — восклицает Андрей и вылезает из подвала. — Днём полезем.
— Днём полезу, — Аркаша радостно бежит вприпрыжку за старшим братом, — Андрюш, Андрюш, да подожди ты! А, правда, что если на земле кто-то умер, то на небе две звёзды сходятся вместе?
