– Папа, – подхватила она, надевая пестрый, веселенький фартук, – ты, случайно, не борец за качество?
Никола резал перец узкими продолговатыми дольками.
– Дома или на работе?
– На работе. Какой ты дома, я знаю.
– А почему ты спрашиваешь?
– Повсюду только и трубят о качестве, вот я и решила взять интервью. А что, нельзя?
Станчев потрогал пальцем острие, вытащил оселок и принялся тщательно точить нож.
– Неважнецкие дела мои, Петруш.
– Что так?
– Видно, на большее не способен.
– Минуту внимания: ты веришь в человека?
Станчев продолжал точить нож и в один момент чуть было не затупил его.
– Почему бы ему не верить?
– Я имею в виду: веришь ли ты в его природу?
– А какая у него природа?
– Я считаю, что двойственная.
Станчев исподлобья взглянул на дочку.
– И когда же это ты проникла в его природу?
– Еще в школе…
– И с тех пор ты вся такая двойственная?
– Папа, я серьезно…
– Трудные вопросы задаешь, Петруш… Если бы не верил в человека, зачем бы я стал возиться с расследованием? Состряпал бы на него обвинительное заключение и перекинул дело прокурору. Человек рождается невинным, девочка моя, отсюда все начинается.
– Всегда удивлялась твоей профессии… Как случилось, что ты ее выбрал?
И в самом деле, как это случилось, спросил себя Станчев. Вспомнилась адвокатура после университета, запутанное дело с пирожками, он защищал подсудимого, пекаря. Все улики были налицо, все было против этого белобрысого мастера, и тот сам никак не мог справиться с изначальным шоком, в течение всего следствия и на суде обвинение словно впивалось ему в глотку и делало его беспомощным. Он не отрицал своей вины, а просто глядел на судей отсутствующим взором – не мог ничем объяснить систематической недостачи пирожков, числившихся по накладным, под которыми стояла его подпись. Постепенно Станчев поверил: этот человек и вправду не подозревает, что чья-то ловкая рука годами действовала за его доверчивой спиной. И несмотря на то, что дома у него не было обнаружено никаких денег, драгоценностей, признаков обогащения из тайных источников, несмотря на показания свидетелей и соседей, пекарь был осужден. Никогда не забыть, как он схватился за голову своими белыми, уже по-старчески жилистыми руками и так и вышел из зала. В тот миг, да, именно в тот миг, в Станчеве проснулся следователь: он потратил почти год, но все же докопался до подложных счетов, бухгалтерша из управления заняла место пекаря в тюрьме…
– Выбрал ее для меня один пирожник, Петруш, давнее это дело.
