Я снова перевёл взгляд на удаляющуюся фигурку матери, она ещё не успела уйти достаточно далеко и была довольно-таки близко от меня. Если бы я только захотел, даже со своей детской силой, я успел бы разорвать их всех в клочья, прежде чем они бы меня убили своими игрушечными металлическими наконечниками. Им нужно было серебро, без него они могут со мной и не справиться. А так я мог бы догнать и её и своего собственного брата, я запросто мог лишить их обоих той бессмысленной, на мой взгляд, жизни которую они вели. Но я, конечно же, этого не хотел. Я любил свою мать, по-своему любил, несмотря ни на что.
"Эх, мама, мамочка, почему спасая и оберегая одного своего сына, ты при этом второго отдаёшь на кровавую расправу?" — Мысленно вопросил я.
И тут произошло неожиданное.
Моя мать остановилась так резко, словно прочитала мои мысли. Она медленно обернулась, внимательно посмотрела сначала мне в глаза, затем подняла взгляд на мою белесую прядку на лбу, внезапно отшатнулась, одновременно вскрикнула и вскинула вверх руку, зажимая ею приоткрывшийся было рот и, оступившись, неуклюже повалилась на спину.
Я сделал неуверенный шаг вперёд, словно желал поддержать её, помочь ей подняться, но тут же остановился, вовремя сообразив, что ей это совсем не было нужно. Но неужели она услышала меня, почувствовала, узнала?
Мой брат тем временем помог ей встать, но она всё ещё не отрывала от меня своего безумного взгляда. Затем резко обернулась и побежала прочь, таща за собой своего младшего сына.
Люди взирали на неё с любопытством и непониманием, но по большей части приписывали её растерянность тому ужасу, что вызывал у любого нормального человека вид довольно-таки крупного чудовища вервольфа.
Я же обессилено опустил свой взор, стоило им только скрыться из виду. Мне и не нужно было их видеть, я слышал шорохи их движения чуть ли не до самой деревни.
"Она не вступилась за меня! Она не вступилась за меня! Она узнала меня и не вступилась за меня!" — Твердил мой разум.
Но узнала ли? А даже если и узнала, то чего я, собственно, ожидал? Она ведь уже однажды, отреклась от меня, обрекая на погибель, так зачем ей было что-то предпринимать теперь, особенно, когда что-то изменить она была уже не в силах. Несколько лет назад от неё ещё что-то зависело, но не теперь, не теперь, не теперь….
Люди вокруг меня зашевелились.
Я тоже пришёл в движение, обратив наконец-то внимание на медленно расплывающуюся на моей груди тёмную вязкую лужицу.
