Марион потянулась, что-то бормоча сквозь зубы; она ощущала усталость.
— А ведь ты пьяна, дорогая! — констатировала она громко.
Поднялась в спальню и, едва начав раздеваться, вспомнила, что оставила книгу в черном переплете внизу, в гостиной… остановилась в нерешительности — так не хотелось спускаться… Но желание иметь книгу при себе перевесило — Марион вздохнула и вернулась.
За оконным стеклом ночь убаюкивала засыпающую деревню. Марион постояла в темной гостиной, любуясь безжизненными крышами и окнами, потом поднялась в спальню и, наконец, разделась. Складывая вещи в маленьком предбаннике между ванной комнатой и спальней, случайно взглянула на собственное отражение в зеркале: бедра у нее все еще роскошные. Марион повернулась. «Попка тоже очень даже ничего», — сказала она себе.
Ее слегка округлившийся живот за последнее время вновь стал плоским. Грудь уже нельзя было назвать крепкой, но Марион сочла ее вполне симпатичной. Больше всего ее разочаровали руки — с податливыми трицепсами и рыхлой кожей на бицепсах. Все свои недостатки она знала наизусть, зеркало помогало ей не больше, чем суфлер — хорошему театральному актеру. Вопреки всему тело ее было цветущим. Этому не помешало ни отсутствие регулярных сексуальных отношений, ни одиночество с соответствующим бытом. К тому же Марион никогда не использовала свое тело как инструмент для обустройства и улучшения собственной жизни.
Самую большую и серьезную проблему представляло собой лицо: с течением лет морщины, свидетельствующие о возрасте, обрисовывались все более явно. Лицо становилось блеклым, если она переставала регулярно посещать косметические салоны и солярии. Светло-русые волосы также начинали сдавать позиции, в отдельных местах уступая неизбежной седине.
Однако в целом, решила Марион, на вид она вполне недурна… Да что там лукавить — ей грех жаловаться: несмотря ни на что, она остается красавицей. Морщины же только подчеркивали интеллигентность нежного лица… И тут Марион прыснула со смеху: да она бредит! Женщины бледнеют от ужаса при мысли, что когда-нибудь увянут и в результате потеряют любовь мужа или перестанут быть объектом внимания незнакомых мужчин. А она боится, что ее одиночество окажется вечным… Ведь прежде чем хранить чью-то любовь, ее сначала следует завоевать.
— Ты несешь полную чепуху… — пробормотала Марион, чувствуя, что от нее пахнет алкоголем. — Да ты совсем под мухой!
Она легла в холодную постель, не надев ни пижамы, ни ночной рубашки, и закрыла глаза. Провела руками по бокам; одна рука скользнула по бедру, слегка дотронулась до лобка…
