Когда она в конце концов решилась продолжить, в ее голосе слышалось благоговение:
— В вашей жизни не было ничего, о чем стоило бы жалеть. Хорошая жизнь... жизнь прекрасна, если не о чем сожалеть.
— Для служения Тибету, служения буддизму, служения человечеству... я сделал все, что мог, — сказал Далай Лама. — А что касается моей духовной практики, иногда я обсуждаю свой опыт с теми, кто более продвинут в медитации, — даже с теми, кто провел годы в горах, практикуя концентрацию мысли, — я не слишком отстаю от них.
— Вы бы одобрили желание всего остального мира медитировать? — спросила Опра.
— Глупый вопрос, — немедленно ответил Далай Лама.
Такого ответа никто не ожидал. Лицо Опры вытянулось. В номере повисла звенящая тишина. Всех пронзила одна мысль: скорее всего Опре впервые сказали в лицо нечто подобное.
Далай Лама задумался.
— Должны ли люди медитировать? Думаю, да, — сказал он после паузы. Вопрос, возможно, был глупым, но он постарался ответить на него подробно. — Миру стоило бы больше смотреть вглубь себя. Но нам недостает старания. Я не говорю, что люди должны быть религиозными. Этого я не утверждаю. Я говорю так: мы должны больше сосредоточиваться на своем внутреннем потенциале.
— О, я согласна! — воскликнула Опра, явно расслабившись. — Именно поэтому я и задала этот глупый вопрос. — Все засмеялись. — Я хотела, чтобы вы сказали это, но я, конечно, согласна.
— Конечно, заставлять никого нельзя. Это должно быть добровольное решение, — продолжал Далай Лама.
Но теперь, когда напряжение исчезло, Опра захотела сменить тему.
— В своем журнале я веду колонку «Что я знаю наверняка», — сообщила она. — Что вы знаете наверняка? В чем вы не сомневаетесь.
Далай Лама ни секунды не колебался.
— Сострадание — лучший источник счастья. И для счастливой жизни, и для счастливого мира. Тут нет сомнения.
— То, что мы даем другим, вернется сторицей? Я согласна с этим.
— Это хорошо... когда так много согласия, — засмеялся Далай Лама. — Несмотря на различие культур, идей, способов жизни. Но все мы похожи, все мы люди.
— Когда вы говорите «люди», вы подразумеваете, что все мы обладаем сознанием?
— Немного сложнее, — ответил Далай Лама. — Если нам не нужны подробности, мы все время повторяем: человек, человек. Но если проанализировать, что такое человек, мы не сможем найти ответа.
— Не сможем?
— В этом суть буддийской концепции пустоты. Пустота не означает, что ничего не существует. Вещи, явления существуют, но способ их существования мы постичь не можем. Поэтому они пустые.
