Когда мне только исполнилось 13, в восьмой месяц года огня-свиньи, я был формально допущен в два из больших монастырей - Дрепунг и Сера. По этому случаю я должен был принять участие в публичных дебатах в пяти монастырских колледжах этих двух монастырей. Впервые я принимал участие в публичной дискуссии по высшим предметам и, естественно, немного побаивался, был взволнован и стеснялся. Моими оппонентами были ученые настоятели, которые были устрашающими соперниками в дебатах, и на этих встречах присутствовали сотни высоких религиозных лиц. Все они были учеными, там же были тысячи монахов. Однако ученые ламы потом сказали мне, что я вел себя удовлетворительно.
Я не собираюсь просить моих читателей, принадлежащих к другим религиям, следовать за моим рассказом о моем дальнейшем изучении буддийской мысли, поскольку буддизм - религия скорее интеллектуальная, чем эмоциональная, и имеет литературу из тысяч томов, сотни из которых я изучал. Однако я предлагаю краткое изложение буддизма Тибета в качестве приложения к этой книге[2].
Я уже сообщал, что меня ввели в метафизику и философию вскоре после того, как я достиг тринадцатилетнего возраста. И должен признаться, что это поразило меня до головокружения. Я чувствовал, как будто меня ударили камнем по голове. Но эта фаза продолжалась немногим более нескольких первых дней. После этого новые темы, как и ранние курсы, стали проще и яснее. Нет ничего трудного, когда ты к этому привыкнешь, сказал один индийский провидец, и я нахожу, что в случае моего образования было именно так.
Один за другим новые предметы добавлялись к моему расписанию, и по мере того, как я продвигался, учиться становилось все легче и легче. В действительности я начал ощущать растущее желание познавать больше и больше. Мои интересы стали выходить за рамки обязательной программы, и я с удовольствием читал книги, опережая свой график и желая узнать от учителей больше, чем было предназначено в моем возрасте. Этот рост интеллектуальных сил связывается с духовным развитием, поскольку на каждой стадии моей тренировки я получал освящение тела и ума в подготовке к более высоким доктринам.
Первое из этих посвящений я получил, когда мне было восемь, и я все еще живо это помню, - то чувство мира и счастья, которое я испытал. При каждой из последующих церемоний я переживал религиозный духовный опыт, который с ними связывался. Моя вера в мою религию становилась все глубже, и я ощущал рост внутренней уверенности, что двигаюсь по правильному пути. Когда я стал более привычен к этим переживаниям, я начал ощущать, как во мне растет спонтанное чувство благодарности к Будде, и также стал чувствовать долг перед теми учителями, в основном индийцами, которые передали тибетцам свои бесценные религиозные доктрины, и к тем тибетским ученым, кто перевел их и сохранил на нашем языке.
