- Здравствуйте, барин!
Павел обернулся: перед ним стоял Симонов с нафабренными усами и в новом вицмундире.
- Ты как здесь? - воскликнул Павел.
- Я, ваше высокородие, завсегда, ведь, у них занавес поднимаю; сегодня вот с самого обеда здесь... починивал им тоже кое-что.
- Что же ты нанимаешься, что ли?
- Нет, ваше высокородие, так, без платы, чтобы пущали только - охотник больно я смотреть-то на это!
Плавин все это время разговаривал с Видостаном и, должно быть, о чем-то совещался с ним или просил его.
- Хорошо, хорошо, - отвечал тот.
- Господа публика, прошу со сцены! - раздался голос содержателя.
Павел почти бегом бросился на свою скамейку. В самом начале действия волны реки сильно заколыхались, и из-под них выплыла Леста, в фольговой короне, в пышной юбке и в трико. Павел сейчас же догадался, что это была та самая женщина, которую он видел на доске. Она появлялась еще несколько раз на сцене; унесена была, наконец, другими русалками в свое подземное царство; затем - перемена декорации, водяной дворец, бенгальский огонь, и занавес опустился. Надо было идти домой. Павел был как бы в тумане: весь этот театр, со всей обстановкой, и все испытанные там удовольствия показались ему какими-то необыкновенными, не воздушными, не на земле (а как и было на самом деле - под землею) существующими - каким-то пиром гномов, одуряющим, не дающим свободно дышать, но тем не менее очаровательным и обольстительным!
Приближались святки. Ученье скоро должно было прекратиться. Раз вечером, наш" юноши в халатах и туфлях валялись по своим кроватям. Павел от нечего делать разговаривал с Ванькой.
- Что ты, Иван, грамоте не выучишься? - сказал он ему.
- Я умею-с! - отвечал Ванька, хоть бы бровью поведя от сказанной им лжи.
- Что ты врешь! - произнес Павел, очень хорошо знавший, что Ванька решительно не знает грамоте.
- Умею-с, - опять повторил Ванька.
- Ну, возьми вот книгу и прочти! - сказал Павел, показывая на лежащую на столе "Русскую историю".
Ванька совершенно смело взял ее, развернул и начал смотреть в нее, но молчал.
- Ну, какая же это буква? - спросил его наконец Павел.
- Веди, - отвечал Ванька; и - не ошибся.
- А это какая?
- Аз!.. - И в самом деле это была а.
- Ну, что же из всего этого выйдет?
Ванька слегка покраснел.
- Вот это-то, барин, виноват, я уж и позабыл.
- Это нельзя забыть; это можно не знать, понимаешь ты, а забыть нельзя, - толковал ему Павел.
- Да я, барин, по своей азбуке вот знаю, - возразил Ванька.
