Колдун обдумал сообщение, забыв о молодом человеке, который стоял перед ним по стойке «смирно», держа шлем в руке. Дорожки пота текли по шее пилота под воротник скафандра. Наконец облаченный в пепельные одежды маг вспомнил о нем.
— Вы еще здесь, лейтенант? Отправляйтесь к себе.
Из уст команды вырвался единодушный вздох облегчения. Обалдевший молодой разведчик отсалютовал старшим по званию и покинул мостик. Его не проводили ни единым взглядом, на всякий случай. Думая о ждущей его в пилотской столовой еде и, чем-нибудь приятном, чтобы ее запивать, лейтенант почти весело миновал высокие двери. Те с шипением закрылись за ним. Один из личных охранников Гепты, широкоплечий гигант, положил ему на плечо широченную ладонь. Пилот чуть не выпрыгнул из штанов.
— Думал, спета твоя песенка, да, сынок? — с непонятным выражением ухмыльнулся здоровяк. — Я тут как раз иду с дежурства, а поскольку я был на борту, когда мы впервые столкнулись с этой мусорной корзиной по кличке «Сокол», и я жутко рад, что теперь от него остался только дым, почему бы нам с тобой не пойти вниз и не устроить вечеринку с принятием всяких жидкостей?
Лейтенант неуверенно посмотрел в лицо охранника, но твердая хватка на плече не давала особого выбора. Он кивнул без энтузиазма, и оба направились вдаль по коридору.
* * *
Рокур Гепта оторвался от бесполезных раздумий, поднял затянутую в перчатку руку и щелкнул пальцами. Откуда-то сверху послышалось сухое хлопанье мохнатых крыльев. Один из его питомцев вылетел из темной, отвратительно пахнущей ниши, промчался через комнату и уцепился бессчетным количеством суставчатых ножек за протянутое запястье колдуна Существо было слепо. На мостик, чеканя шаг, вошел телохранитель с маленьким неглубоким подносом в руках, и зверек заволновался в предвкушении. Гепта взял пластиковыми щипцами что-то с подноса и поднес к мордочке питомца. У того не было ничего похожего на лицо, всего лишь помещенное между крыльями отверстие в сморщенной коже. Отверстие жадно раскрылось, заглотило предложенный кусок. Существо взвизгнуло с неудержимой радостью.
То, что сейчас проделывал Лехесу, у людей называлось бы нервным расхаживанием из угла в угол. Освафт парил в относительной пустоте космоса на том расстоянии от обложенного военными кораблями устья ТонБоки, которое он считал разумным. Он следил за наблюдателями. Как всегда, его понятие разумного отличалось от понятия его собратьев. Никто из них и подумать не мог даже приблизиться к тому месту, откуда можно видеть непонятные действия нового врага. Лехесу, которому не плавалось спокойно, подобрался и, не слишком задумываясь о процессе, «прыгнул» сразу через несколько сотен тысяч километров, словно и не было этого расстояния. Его вырастили с пониманием, что такие скачки инфантильны, недостойны и не вежливы, если находишься в обществе других. Но сейчас он был слишком расстроен. Он пребывал в нетерпении — эмоции, которую он делил с представителями многих рас и которую не сумели бы понять большинство освафт. Он ждал.
