В том, что джентльмен вдруг становится бродягой, нет ничего исключительного. На протяжении всей истории бывали случаи, когда аристократические семейства изгоняли из своей среды «паршивую овцу». Но Белла с самого начала поняла, что у Лиса, по-видимому, какие-то весьма необычные и дорогие странности, стоившие ему репутации и положения. Наркоманы — самая типичная разновидность «паршивых овец» в XXI столетии, к какому бы классу они ни принадлежали. Однако Лис даже марихуану не употреблял, что было загадочно и наводило на нехорошие мысли.
Женщина менее самоуверенная, чем Белла, рано или поздно задалась бы вопросом: почему именно она стала предметом его внимания? Массивная и довольно тучная, с коротко остриженными осветленными волосами, она явно не относилась к числу тех, кто мог бы привлечь этого худощавого мужчину с бледно-голубыми глазами и странными полосками, выбритыми на голове, мужчину, обладавшего несомненной харизмой. А он никогда не отвечал ни на какие вопросы. Кто он, откуда и почему его раньше никто здесь не видел — на эти вопросы не было ответа. Белла, не в первый раз сталкивавшаяся с подобной скрытностью, считала, что и он имеет право на личные тайны — у них же у всех есть какие-то секреты! — и позволила ему посещать ее фургон так же свободно, как и остальным визитерам.
За время своих странствий по стране с тремя маленькими дочерьми и мужем, крепко подсевшим на героин, а к этому времени уже отдавшим концы, Белла научилась внимательно присматриваться к людям, прежде чем заводить более близкое знакомство. Она разузнала, что в фургоне самого Лиса есть женщина с двумя детьми, хотя он никогда не признавал их за свою семью. Они производили впечатление бездомных, которых кто-то вышвырнул на улицу, а Лис как-то из простого минутного сострадания подобрал и взял к себе. Но Белла видела, как при приближении Лиса оба ребенка в ужасе прятались за мамину юбку. И начала кое-что понимать в нем. Каким бы обаятельным он ни казался чужим людям — а он действительно мог быть просто обворожительным, — Белла готова была поспорить на последний цент, что за закрытыми дверями своего дома Лис превращался совсем в другого человека.
Впрочем, это ее совсем не удивляло. Какого мужчину не утомили бы придурковатая, сидевшая на транквилизаторах тощая тетка и ее ублюдки? Тем не менее подобный расклад заставил Беллу держаться настороже. Дети представляли собой забитых маленьких клонов своей матери — белокурые, голубоглазые, постоянно копошащиеся в грязи под фургоном Лиса, пока мать бесцельно бродит от автобуса к автобусу с протянутой рукой и просит чего-нибудь такого, что позволит ей отключиться. Белла частенько задавалась вопросом, а не угощает ли она и своих деток таблетками, чтобы они были послушнее, и делала вывод, что подобное, видимо, случается нередко, так как дети были какие-то неестественно тихие.
