Нэнси понравилась реакция полковника.
— Но кто звонит ему?
Марк снова пожал плечами:
— Мы не знаем. Бóльшая часть звонков поступает с неизвестных номеров или номера… вероятно, потому, что звонящий набирает «141», чтобы заблокировать определитель. Джеймсу удалось идентифицировать несколько из них, позвонив «1471», но совсем немного. Он составил список, но самый агрессивный шантажист… — Марк помолчал, — или шантажисты — очень трудно понять, звонит один и тот же человек или их несколько — достаточно умен, чтобы умело маскироваться.
— Но ведь он, наверное, что-то говорит? И вы не можете узнать его голос?
— Ну конечно, говорит, — ответил Марк с досадой. — Однажды он говорил целых полчаса. Думаю, это один и тот же человек — почти наверняка Лео, так как ему очень многое известно о разных интимных подробностях жизни семьи, — по он пользуется устройством для изменения голоса, поэтому, говоря, становится очень похож на Дарта Вейдера.
— Мне приходилось сталкиваться с подобными вещами. Но в таком случае голос может принадлежать и женщине.
— Верно… и здесь мы сталкиваемся с основной проблемой. Если бы мы знали наверняка, что звонящий — Лео… Но ведь на самом деле шантажистом может оказаться практически кто угодно.
— Это ведь противозаконные действия. Почему вы не обратитесь за помощью в телефонную компанию?
— Они не имеют права ничего предпринимать без санкции полиции, а Джеймс не желает вовлекать ее.
— Но почему?
Марк снова начал неистово тереть глаза, а Нэнси с удивлением подумала, неужели ее последний вопрос настолько сложен?
— Полагаю, он боится, что ситуация лишь ухудшится, если в полиции узнают, что говорит голос Дарта Вейдера, — наконец выговорил Марк. — Там приводятся подробности некоторых событий… — снова долгая пауза. — …Джеймс, конечно, заявляет, что все это ложь, но когда вы слышите рассказ о них снова и снова… — Марк опять погрузился в мрачное молчание.
— Они начинают казаться убедительными, — закончила Нэнси за него.
— М-м-м… Кое-что из того, что там говорится, вне всякого сомнения, правда. Из-за чего начинаешь задумываться о справедливости всего остального.
Нэнси вспомнила слова полковника о том, что Марк Анкертон является исключением среди тех, кто сейчас обрушился на него с обвинениями, и у нее невольно возник вопрос: а знает ли он, что даже его адвокат заколебался?
— А мне можно послушать эти записи? — спросила она.
Ужас отобразился на лице Марка.
— Нет! Если Джеймс узнает, что вы их слышали, у него случится удар. Там просто чудовищные обвинения. Будь они адресованы мне, я бы немедленно сменил номер телефона. А у жены Уэлдона даже не хватает мужества говорить… просто звонит посреди ночи и будит его… а затем только тяжело дышит в трубку в течение пяти минут.
