Грег облегченно вздохнул.
– Ты ошибаешься, – сказал Грег.
– Ты, очевидно, только и мечтаешь, чтобы я осталась совсем одна. Грег, ты же единственный, кто у меня есть, – сказала Лаура.
Лаура полулежала на кровати, в лице ее по-прежнему не было ни кровинки, она была еще очень слаба. Грег прекрасно это видел, он не мог ей дальше врать.
– Лаура, это будет один единственный раз, – сдался Грег, – и больше мне уже не надо будет ни о чем волноваться до самой нашей старости.
Лаура отвернулась к стенке.
– Лаура, – сказал Грег, – иначе я умру от скуки, я не могу этого не сделать, мне нужен в моей жизни этот этап, я должен доказать себе, что смогу это.
– Что сможешь, – закричала Лаура, повернувшись к Грегу, – пойти против закона?!
Грег снова чуть не оглянулся по сторонам, забыв, что они совершенно одни в комнате.
– Нет, – спокойно сказал Грег, – смогу пойти на такой риск.
– Но есть много других способов для того, чтобы себе что-то доказать, – сказала Лаура, – спустись на дно океана, поднимись на веревке высоко в горы.
Грег усмехнулся.
– Это слишком банально, – сказал Грег.
Лаура чуть дара речи не лишилась от такой философии Грега.
– Вот идиот, – сказала Лаура, – я не буду ходить к тебе в тюрьму, запомни это.
– Хорошо, – сказал Грег, – я запомню это.
И через несколько дней он попался. И сейчас сидит в тюрьме и шлет Лауре письма, на которые та никак не реагирует.
И вот теперь она собралась замуж за сына владельца местной кондитерской фабрики. Наверное, он был чуть меньше других поклонников ей противен.
А поклонников у Лауры было очень много, еще бы – такое богатство.
Только я думаю, что вряд ли все они ее искренне любили, ведь по-настоящему ее любил только Александр. Но зачем ей была нужна любовь еще кого-то, если ее любил такой человек?
Все мои родственники собрались идти на эту свадьбу. Хотя я лично не помню, чтобы кто-нибудь их туда приглашал.
Но в нашем ненормальном городе человеку было очень сложно принадлежать самому себе, все остальные люди тут же чувствовали просто огромную потребность участия в его судьбе.
Но Лаура со свадьбой пока еще не торопилась. По-видимому, она что-то задумала.
И весь город просто пускал слюну в ожидании какого-то очередного глобального сюрприза.
И вот на фоне всех этих событий я решилась на одно дело, о котором наверняка буду когда-нибудь жалеть. Ну, например, в старости.
Сейчас же мне было совершенно безразлично, кто обо мне что подумает.
Ранним утром я вышла из дома, села на отцовскую машину и выехала со двора. На всех верхних этажах нашего дома, где как раз находятся спальни наших домочадцев и их дорогих гостей, тут же проворно захлопали окна и защелкали жалюзи, но меня это больше уже не касалось.
