— Джастин?
— Привет,— отозвался он из гостиной; голос его звучал спокойно, невозмутимо.— Где ты?
— Сейчас приду.
Он не знает, решила она. Он не видел газету. Все обойдется. Она появилась в холле, прошла в гостиную. Там был сквозняк; за развевающейся шторой брезжил вечерний свет.
— А, ты здесь,— сказал Джастин.
— Как у тебя дела, дорогой? День был хорошим?
— Да, да.
Поцеловав Джастина, она внимательно посмотрела на него.
— Судя по тону, ты не очень-то уверен в этом.
Он отвернулся, шагнул к камину, взял пачку сигарет и тут же положил ее обратно, потом подошел к окну.
— Твои растения в полном порядке, да? — рассеянно произнес Джастин; он внезапно повернулся и поймал ее врасплох — в каждой линии лица и тела Камиллы чувствовалось напряжение.
— Джастин?..
— Да,— бесстрастно сказал он.— Я видел газету. Подойдя к дивану, он сел и взял в руки «Тайме».
— Он не очень-то похож тут на самого себя, верно? Интересно, что привело его в Лондон.
Ответа не последовало; просмотрев хронику, он заглянул в центральный разворот.
— Что у нас на обед, бабушка? Бифштекс?
— Джастин, дорогой...
Камилла быстро подошла к дивану, возбужденно подняв руки; голос ее звучал громко, напряженно.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь...
— Вряд ли, бабушка... по правде говоря, я ничего не испытываю. Эта новость ничего для меня не значит.
Она уставилась на него. Он бросил на нее невозмутимый взгляд и затем снова уткнулся в «Тайме».
— Понятно.— Камилла резко отвернулась от внука.— Ты, конечно, не захочешь встретиться с ним.
— Разумеется, нет. А ты?
Он аккуратно сложил газету и встал.
— Я уйду после обеда, бабушка,— Джастин направился к двери.— Вернусь часам к одиннадцати. Постараюсь не шуметь.
— Хорошо,— медленно промолвила она.— Да, да, Джастин, хорошо.
Он осторожно закрыл за собой дверь, и Камилла осталась в комнате одна. Она испытывала облегчение — он, похоже, отнесся к ситуации разумно, но ее все же не покидала тревога; она сравнила самоуверенность внука с постоянным стремлением к утверждению Своей независимости, характерным для Джона...
Ева никогда не покупала вечерних газет, потому что у нее не оставалось времени на чтение. Поездка из офиса, расположенного на Пикадилли, к дому, находившемуся на Дэвис-стрит, была слишком короткой для чтения; оказавшись у себя в квартире, она тотчас принимала ванну, переодевалась и уходила. Если же она оставалась дома, то в спешке принимала ванну, переодевалась и начинала готовиться на кухне к приему гостей. Газеты играли маленькую, несущественную роль в ее жизни — тем более те, что поступали в продажу вечером. В этот вечер она, переодевшись, занималась макияжем, когда нежданный гость нарушил ее планы.
