— Я уверена, что смогла бы дойти, если бы нашла свою лошадь, — сказала она слабым голосом.
Его рука оказалась у нее на спине, бедро прижималось к ее бедру. Он сжал губы, будто собирался что-то сказать, но раздумал.
Гвин попыталась отстраниться, потому что жар, исходивший от его тела, был нестерпимым. Когда она отпрянула от него, волосы ее запутались в бесчисленных металлических кольцах его кольчуги. Они смотрели друг на друга сквозь завесу ее черных волос, потом с едва слышным вздохом он наклонился, чтобы распутать их. Гвин терпеливо ждала, пока он осторожно отцеплял каждый локон от кольца и высвобождал.
Умиротворяющее тепло проникло в ее сердце. Она вздохнула. На нее смотрели глаза с на диво длинными ресницами.
— Как вы себя чувствуете?
Боль из затылка переместилась вперед, ко лбу.
— Хорошо.
Он высвободил последний ее локон и расположил волосы вокруг лица мягкими волнами.
— Сейчас вы могли бы улететь.
Дыхание его коснулось ее уха.
— Ч-что?
— Вы могли бы просто улететь и таким образом избежать преследования. Ваши волосы мягкие, как птичьи перья, и черны как вороново крыло. Я буду звать вас Рейвен.[3]
На нее накатила волна тошноты. Голова запульсировала болью, и она едва слышно застонала.
В желудке забурлило, содержимое его порывалось излиться наружу. Этого не должно было случиться в присутствии рыцаря и посреди большой дороги.
— О Боже! — застонала она.
— Не пытайтесь сдержаться, — пробормотал он, отводя волосы, упавшие ей на лицо. Но они выскользнули, и он приподнял эти пряди и зажал в руке.
— Я и не могу! — закричала она, и ее тотчас стошнило.
Он подвел ее к полому стволу дерева, заполненному дождевой водой, и умыл. Потом освежил ей голову и дважды сумел рассмешить, чего она едва ли ожидала, принимая во внимание обстоятельства.
— Хорошо, — сказала она дрожащим голосом, когда с этим было покончено. — Теперь можно подумать об обороне моста.
С минуту он пристально смотрел на нее, потом его рот слегка приоткрылся, обнажив белые зубы, и он принялся хохотать. Это был раскатистый уверенный мужской смех.
— Да. У них не было бы ни малейшей надежды выдержать нашу атаку, Рейвен.
Она ответила слабым смехом:
— Ни малейшей.
И тут она снова потеряла сознание.
