— Марк!
Он обернулся резко, словно от удара.
Я стрелой метнулась к нему и, ухватив за здоровую руку, в бешенстве прошептала:
— И куда же ты собрался?
Он ответил с каким-то безрассудным отчаянием:
— Он ушел вдоль склона. Я хочу узнать, куда он идет. Если я выслежу его, он, наверное, приведет меня к Колину.
Я только что пережила сильнейший испуг и все еще испытывала неловкость по этому поводу. А посему в данный момент мне было трудно собраться с мыслями.
— Ты хочешь сказать, что собрался попросту уйти и оставить меня здесь одну?
Он вроде бы смутился; вопрос явно показался ему неуместным, впрочем, так оно и было.
— Ты же в полной безопасности.
— Думаешь, меня больше ничего не волнует? Думаешь, мне безразлично, что с тобой…
Я внезапно осеклась. Впрочем, все было очевидно и без слов. В любом случае он меня не слушал. Я заметила все так же сердито, поскольку была зла на себя:
— Ну и как далеко ты рассчитывал уйти? Есть у тебя хоть крупица здравого смысла? Ты не прошел бы и ста ярдов!
— Я должен попытаться.
— Но ты не в состоянии!
Я судорожно сглотнула, сознавая, что мне не хочется больше ничего говорить. Ох, лучше бы мне до конца жизни не покидать этого укрытия на уступе скалы… Но должен же человек сохранять остатки самолюбия.
— Я сама пойду, — осипшим голосом проговорила я. — Я смогу держаться незаметно…
— Ты рехнулась?
Теперь настал его черед прийти в ярость — как я понимала, скорее от собственной беспомощности, чем от моих слов. Тот факт, что беседа наша велась свистящим шепотом, ничуть не умалял ее убедительности. Мы свирепо уставились друг на друга.
— У тебя не хватает даже… — начал было он, но вдруг замолчал, и я заметила, как изменилось его лицо.
Отразившееся на нем облегчение было столь очевидным и сильным, что, казалось, вмиг изгладило следы страданий и тревог; он улыбнулся, чуть ли не весело. Я резко обернулась, чтобы понять, куда он смотрит.
Какой-то человек легко спрыгнул с груды камней выше той небольшой площадки, где стояла хижина, и осторожно пробирался между кустиками асфоделей. Коричневые брюки, темно-синяя кофта, непокрытая голова… Да это Ламбис! Ламбис, следящий за наблюдателем, идущий вслед за ним к Колину…
Через несколько мгновений он тоже обогнул подножие отвесной скалы и скрылся из виду.
Прошел, наверное, час. Мы с Марком ждали, не сводя глаз со склона, когда увидели наконец, что Ламбис возвращается. Он шел медленно, устало и вот остановился у края цветочной поляны и, подняв голову, посмотрел вверх, в направлении скал, где мы лежали. Из его поведения явствовало, что он один, поэтому Марк помахал ему рукой, показывая, где мы, а я стала поспешно спускаться вниз, чтобы встретить его на узкой тропинке над родником. В руках у него ничего не было. Я догадалась, что он запрятал куда-нибудь все, что принес, чтобы проследить за критянином.
