Нацизм. От триумфа до эшафота | страница 82

Эмиля Гаху и Франтишека Хвалковского заставляют ждать в прихожей Гитлера до 15 минут первого ночи, пока фюрер, наконец, соизволит их принять. Весь вечер Гитлер находится с Кейтелем на заседании ОКВ, и к тому времени, когда он принимает Гаху, он уже дал приказ вермахту наступать на Прагу.

Когда два чехословацких деятеля входят, Гитлер встречает их словами: «Сегодня в 6 часов утра немецкая армия со всех сторон начинает оккупацию Чехословакии». И в ответ на безмолвный вопросительный взгляд двух ошеломленных людей добавляет: «В субботу я играл в кости, и так выпали мне кости…»

«Гаха и Хвалковский, — пишет в своих воспоминаниях личный переводчик Гитлера посол Шмидт, — сидели на стульях окаменевшие, как будто проглотили аршин. Живых людей в них выдавал только лихорадочный блеск глаз».

Гаху принуждают подписать распоряжение, согласно которому чехословацкая армия не будет оказывать сопротивления и в котором он просит взять страну «под защиту Гитлера». И когда Гаха колеблется подписывать такой документ, Геринг входит в комнату и угрожает восьмидесятилетнему старцу тем, что, если он не подпишет, Геринг немедленно пошлет на Прагу пикирующие бомбардировщики и через час от города останется только груда дымящихся развалин.

Время: 3 часа после полуночи. У Гахи начинается сердечный приступ. Вызывают домашнего врача Гитлера д-ра Морелля, который несколькими инъекциями приводит его в чувство. Гаха видит, что всякое дальнейшее сопротивление бесполезно, и в 3 часа 55 минут подписывает положенные перед ним документы.

И Гитлер при гробовом молчании запуганной Европы вступает в Прагу.

Немецкие приготовления к войне идут полным ходом. Но что стоит самое современное оружие, если его можно испытать лишь в «теоретически» построенных военных планах и в боях, нанесенных на миллиметровку? Германский генеральный штаб не любит такой неопределенности. Поэтому его представители чувствовали, что чуть ли не божье провидение послало Гитлеру ту телеграмму о помощи, которая прибыла из Испанского Марокко и которую подписал неизвестный до этого генерал Франсиско Франко, восставший против законного испанского правительства. Генерал Франко просил в первую очередь поддержки с воздуха.

«Фюрер взвешивал это дело, — сказал Геринг в показаниях на Нюрнбергском процессе, — а я сразу полностью встал за то, чтобы оказать поддержку при любых обстоятельствах. Во-первых, для того, чтобы воспрепятствовать распространению коммунизма, и, во-вторых, для того, чтобы проверить мою молодую боевую авиацию со многих точек зрения. С согласия фюрера я послал, следовательно, большую часть моих транспортных самолетов, несколько подразделений истребительной и бомбардировочной авиации, одно зенитное подразделение с целью испытания материала и получения опыта личным составом. Именно поэтому я позаботился также о том, чтобы как можно чаще менять посланные туда силы».