Это прозвучало неуклюже и бессмысленно.
Мужчина пожал плечами и поискал что-то в кармане.
– Это вам. – Он протянул мне пачку сигарет.
Немного позже дверь открылась, и меня отвели в комнату для допросов. Там меня ждал тот же человек, который разговаривал со мной вначале.
– Я хочу, чтобы вы мне объяснили, почему вы здесь, – произнес он.
– В тюрьме? – спросил я.
– В Стране Басков.
– Я здесь работаю. Я переехал сюда, потому что заключил временный контракт. Мой работодатель – английская фирма «Банбери». – Я надеялся, что последняя информация чем-нибудь поможет мне.
Он посмотрел в какие-то бумаги:
– Ваша мать из Ирландии.
– Нет, она из Англии.
– У нее ирландский паспорт, – уточнил он.
Тон у него был такой, словно я вру, но он заставит меня выложить правду. Но правда заключалась в том, что моя мать приехала из Англии, а паспорт ее был ирландским потому, что ее мать была ирландкой и Джанси там родилась.
– Она покинула Ирландию, когда ей было десять лет, – сообщил я.
– Значит, ваш отец из Бильбао, а ваша мать ирландка.
– Это не так.
– Что не так?
– К чему вы клоните?
Я старался вести себя разумно, чтобы ему стало ясно, что они ошиблись.
– Вы проводите много времени с террористами, а нам известно, что они тесно связаны с вашей ИРА. Мне нужно знать, что вы здесь делаете.
– Кто? – удивился я. – Кто террорист?
Он сверился со своими записями:
– Олая Мухика.
– О, перестаньте!
Было очевидно, что он не боялся обвинений в клевете и мог бойко навешивать на людей ярлыки преступников. Только в тот год французы и испанцы арестовали более ста сорока подозреваемых в связях с ЭТА, так что раз Олая не вошла в их число, она то ли была очень мелкой рыбешкой, то ли вообще не имела отношения к организации. Но это не помешало ему назвать ее террористкой.
Потом допрос принял другое направление.
Он сказал:
– Нам нужно решить, какие обвинения выдвинуть против вас и вашей матери. Но сначала должен заметить, что нападение на полицейского является очень серьезным преступлением. Вам не стоит ожидать снисхождения.
– Я не нападал на полицейского, – заявил я.
Представитель Главного управления порылся в своей папке и вынул полароидный снимок, который я им передал.
– Вы отрицаете, что ваша мать сделала эту фотографию, после того как пыталась напасть и поджечь этого мужчину? – спросил он.
– Он полицейский? – Я был поражен.
Мужчина кивнул.
– Вот повезло, – проговорил я.
– Вы сказали «Вот повезло»?
– Это нельзя перевести буквально. Английская ирония.
