Рауль усадил нас, принес шесть чайных стаканов и кувшин с каким-то напитком.
- Это сима! — с гордостью сказал Рауль. — Старинный напиток, содержит в себе прозрачный сок северных берез и сладкий изюм юга.
Рауль задернул окна гардинами и зажег свечи. Сам он присел на корточки около одной из свечей и выглядел довольно сатанински.
- Не очень-то заводись, — призвал его к благоразумию Айн. — Послезавтра экзамен, помни.
- И есть же люди, которые не в состоянии выключаться из действительности! — Рауль вздохнул. — Ты, Айн, один из них.
- Ну да, стипухи тебе все равно не видать.
- Мы ведь не живем, чтобы учиться, а учимся, чтобы жить, — ответил Рауль.
…Да, Стийна была верной ученицей Рауля, и как только он попросил ее прочесть новые стихи, она послушно достала из сумки свою общую тетрадь в розовой обложке и принялась тихонько декламировать.
Рауль поставил перед нею на стол свечу в виде шишки, на полках позади Стийны он поместил две обычных хозяйственных свечки.
Рисует крылья на моей спине
свет этот, сумасшедший и дрожащий,
летящий мимо… Ах, как больно мне!
Когда Стийна кончила читать, Мейер спросил:
- Ты что-нибудь уже опубликовала?
Стийна не успела ответить, потому что Рауль сказал:
- Стийна пишет немного вроде Деборы и немного вроде Минни. Конечно, в ней есть что-то и от Вийви, но в более зрелом, городском периоде.
Принялись обсуждать, на чьи стихи больше похожи «вещи» Стийны и кто на нее повлиял. Прошло довольно много времени, прежде чем я догадалась, что тут называют всех знаменитых поэтов и поэтесс по имени. Может быть, они действительно были их близкими знакомыми? Стийна сидела, опустив глаза в пол, и молчала.
Я подумала: как Стийна может слушать все это, не возражая? Если она считает, что ее стихи никогда не достигнут уровня стихов Рауля, как же она позволяет сравнивать себя с Вааранди, Нурме, Луйк и Мерилаас? Или это ей льстит? Но, может, над ней просто насмехаются?
И тут я неожиданно вспомнила, что, кажется, читала одну повесть Пеэта Мейера. Спросила:
- Скажите, Пеэт, "Два барьера" — ваша книга?
- Моя, — Мейер улыбнулся. — Читала?
- Господи! Но ведь это же совершенно нормальная повесть!
Мейер посмотрел на меня, скрестив руки на груди, затем рассмеялся.
- Время Пеэта еще не пришло, — уверенно объявил Рауль, и мне жутко захотелось спросить: "А твое время уже пришло?" — Пеэт еще слишком мало страдал. Земные заботы поглощают его.
- Какие заботы?
- Жена и ребенок. Настоящий творец должен быть свободен от каких бы то ни было земных обуз.
