В тот момент, когда я подумал, что больше не в состоянии сделать ни шага, мы оказались перед пещерой. Джим зажег свечу, но я слишком устал, чтобы оглядываться по сторонам, и просто наблюдал, как Санни разворачивает влажный спальный мешок.
— Можешь спать здесь, — сказала она. — А мы поднимемся наверх в летнюю пещеру.
— В летнюю пещеру? — с опаской спросил я. Но они уже исчезли во тьме, оставив меня одного в этом жутком месте. Я забрался в сырой спальный мешок и свернулся калачиком. До меня доносилось какое–то шуршание; потом выяснилось, что это мыши, а тогда казалось, будто ползет гремучая змея или крадется пума. Но я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом, быстро согрелся и заснул под доносившийся издалека вой койотов и жалобное уханье совы.
Если бы у меня не болело все тело, то, проснувшись, я мог бы подумать, что умер и попал в рай. Ярко светило солнце, а прямо напротив входа в пещеру я увидел тихое озеро с прозрачной водой, которое подпитывали журчащие ручейки. Повсюду весело щебетали птички.
Джим и Санни уже пришли и загорали обнаженными на камне неподалеку от меня. Малыш играл у воды, а рядом растянулась собака–койот, кормя оставшихся щенков. Аромат еды, готовящейся на костре, напомнил мне, как я давно не ел. Пахло так вкусно, что просто слюнки потекли.
Я не знал, как себя вести в присутствии двух полностью раздетых людей. Привыкнуть к этому так и не смог, но со временем нагота стала казаться как бы естественной, так что мне удавалось делать вид, будто я ничего не замечаю.
Их образ жизни во многом пришелся мне по душе. Питалась эта семья в основном дарами природы и тем, что удавалось вырастить на огороде. Они даже сами выращивали марихуану. Санни готовила вкусное блюдо из рогоза.
Вокруг в изобилии росли ягоды и дикий виноград, а по горам бродили канадские бараны. И хотя к тому времени эти животные уже находились под защитой государства, когда хотелось мяса, Джим просто ненадолго уходил со своим ружьем и приносил домой барана или оленя.
Я знал, что не могу остаться — в лагере меня ждал мой друг, но я решил, что однажды стану «пещерным человеком».
На следующий день мы с Джейем снова отправились в путь и к вечеру очутились в Санта–Моника. Солнце склонялось к западу, когда водитель остановил машину на углу.
— Высажу вас здесь, — сказал он. — Я поворачиваю на восток.
— Спасибо, что подбросили, — ответили мы хором, забирая свои рюкзаки и закрывая дверцу.
— Так, а где мы будем ночевать? — спросил Джей. — Не хотелось бы спать на улице, никого здесь не зная.
