— Меня зовут Джим, — сказал мужчина, когда мы гуськом шли по извилистой тропинке, — а это моя жена, Санни.
По дороге я задавал много вопросов, но вскоре пологий подъем сменился более крутой и каменистой тропой. Я так тяжело дышал, что уже не мог говорить, и только время от времени спрашивал:
— Еще далеко? Тогда Джим говорил:
— О, уже близко. Сразу за тем холмом.
Я видел небольшой холм впереди и думал: «Ну, такое расстояние я смогу осилить. Однако вскоре обнаруживалось, что Джим имел в виду гору, видневшуюся далеко впереди. Мне потребовалось совсем немного, чтобы понять, каким я стал слабым. Бросив военную школу, я начал курить, и не только сигареты. Марихуану курил и в тот день, что сделало восхождение еще труднее.
Джим и Санни шли не останавливаясь, как будто для них это сущий пустяк. Они переговаривались по пути и смеялись. Он нес рюкзак с продуктами весом около двадцати килограмм, а она — ребенка. Я же нес только себя самого, и при этом еле поспевал за ними.
Солнце село, и становилось все темнее. «Интересно, — думал я, — как они видят, куда идти?» Я мог разглядеть только светлые носки Санни, которые выглядывали из ее обуви. Казалось, будто они скакали вверх–вниз, когда она шла. Пытаясь не отставать от нее, я торопился и порой спотыкался на подъеме, иногда падая на все четыре конечности. Наконец я спросил Джима:
— Вы не хотите передохнуть?
— Не–а, здесь мы обычно не отдыхаем, — ответил он.
К счастью, я пару раз наткнулся на кактус чолья, и, хотя было ужасно больно, по крайней мере, Сани и Джим остановились и подождали, пока я вытащу колючки, и мне удалось перевести дух.
— Еще далеко? — спросил я.
— О, уже совсем близко.
В Нью–Йорке «совсем близко» означает «пара кварталов». А Джим имел в виду три–четыре километра, и притом в гору. Наконец мы добрались до гребня горы, возвышающейся на 1 240 метров над Палм Спрингз. Что за потрясающее зрелище открылось нашему взору! Впереди простиралась темная пустыня, а внизу под нами виднелись несколько городков, окруженных густыми лесами. Пока мы отдыхали, Джим и Санни покуривали марихуану. Только я начал приходить в себя, как они поднялись и снова тронулись в путь.
— Ну, далеко еще? — снова спросил я.
— Не–а… Теперь почти всю дорогу под гору.
Ну да, под гору, однако спуск был настолько крутым, что при каждом шаге ноги подворачивались, и мне приходилось цепляться каблуками, чтобы не скатиться. Затем я услышал журчание воды, и вскоре мы стали петлять вдоль ручья. Мои новые знакомые знали, где камни, а я то и дело соскальзывал в воду, не говоря уже о том, что ветки деревьев постоянно хлестали меня по лицу. Здесь, вверху, возле воды, пустыню сменили джунгли.
