— И вы не страдаете от клаустрофобии?
Старик улыбнулся.
— Иногда. Но каждый раз, когда город делает остановку, мы отправляемся на планету размять ноги. Конечно, на собственных шлюпках. Входите, мы уже дома.
Квартира была скромной, но уютной. Тинкар удивился, увидев в комнате пожилую женщину и девушку.
— Моя сестра Эллена, моя племянница Иолия, — представил патриарх. — Ее родители погибли в прошлом году в результате несчастного случая.
Девушка, как и остальные женщины, была одета в простое платье-балахон коричневого цвета. Она была невысока ростом, ее красивые каштановые волосы были собраны в пучок. Тинкар рассмотрел высокий чистый лоб, тонкий носик, чувственный рот. Глаза ее были опущены.
— Эллена, я привел гостя с Земли!
Тинкар склонил голову. На морщинистом лице старой женщины еще можно было различить следы былой красоты.
Обед оказался незамысловатым, но вкусным. Они ели в тишине. Тинкар тоже молчал, считая, что таков обычай паломников. Подняв глаза от тарелки, он один раз перехватил взгляд Иолии, устремленный на него. Глаза у девушки были огромными, светло-карими, с золотистыми блестками. Она робко улыбнулась и вновь опустила голову. Обед закончился благодарственной молитвой, и Тинкар почувствовал неловкость: он не знал, что ему делать.
— Ну что ж, теперь, подкрепившись, можем выслушать последние новости с Земли. — Патриарх посмотрел на гостя.
— Их не так уж много, некоторые из них зловещи, и я не знаю, стоит ли…
— Иолия молода, но уже знает, что жизнь не состоит из сплошных удовольствий, — улыбнулся старик. — Вы можете говорить при ней обо всем.
Тинкар рассказывал долго, вначале он подбирал слова, потом, убедившись, что слушатели симпатизируют ему, забылся. Он рассказал об изменениях, происшедших в земной цивилизации после великого исхода, о концентрации власти в руках императоров и знати, о расширении прав политической полиции, об отмене основных свобод человека. Для того, кому повезло родиться в одном из высших классов, жизнь в Империи была довольно беспечной, если только человек не проявлял излишних амбиций. Для остальных — рабочих, крестьян, мелких торговцев — она оставалась тяжелой. И была почти невозможной для тех, кто любил свободу. Народ жил неплохо; если учитывать лишь материальную сторону жизни. Люди не голодали и имели крышу над головой, но при этом выполняли роль простых производственных машин и жизнь их не принималась в расчет — они зависели от власти знати и гнева солдат.
