— Слышь, Пан? — спросил Людвиг. — Можно тебя кое о чем попросить?
Пан оторвался от гармоники.
— Заткнуться?
— Вот именно. Здесь и без твоего воя муторно.
— Это не вой, — возразил Пан. — Это — блюз. Если ты оказался черт знает где, если на душе погано, если не знаешь, как тебе быть…
— Тогда заткнись и не мешай остальным спать! — оборвал его Людвиг.
— Да поди ты к…
— Слышь, Пан, я не шучу.
— Помощники не требуются? — сонным голосом спросил Бан Мун.
— Поддерживаю, — пробурчал из-под одеяла Гор.
Пан пожал плечами.
— Быть удавленным в вонючей палатке — вот блюзовая смерть! — пробормотал он, но гармонику все же спрятал.
Наступила тишина, если только можно назвать тишиной какофонию таинственных звуков, состоящих из сопения, шума ветра и жутковатой переклички ночных обитателей.
Прошло примерно полчаса напряженного молчания и скрипа коек. Вдруг Людвиг резко сел.
— Какого черта! — воскликнул он. — Хочешь дудеть — дуди!
— Что? Уже подъем? — разволновался разбуженный Пан.
— Я говорю — играй, если охота.
— А, это… — сонно сказал Пан и зевнул. — Нет настроения.
— Лучше уж ты, чем эти твари! — буркнул Гор.
Так прошла первая ночь Брука на новой планете.
* * *
Утро только разгоралось, когда она выбралась из такси у ворот военно-воздушной базы «Карамбела». Было тепло и безветренно, а небо напоминало изумрудную поверхность морского залива; однако, следуя совету Мари Сикорски, Дайна надела замшевую куртку и захватила с собой теплую фланелевую рубашку, рядом с которой сунула сверток с парой мясных бутербродов. Мари говорила, что по ночам в джунглях Восточного Лабраджи бывает довольно прохладно.
Дайна посмотрела на свое отражение в бронированном стекле КПП и осталась довольна увиденным. Черная водолазка облегала ее грудь, словно приклеенная. Приталенная курточка и кепи армейского образца придавали ей неброскую походную элегантность.
В ее сумке с широким наплечным ремнем были: модные солнцезащитные очки в тонкой золотой оправе, сигареты с ментолом, зажигалка, запасные трусики, патентованная жидкость для чистки зубов, упаковка колготок, армейская аптечка, флакон шампуня, туго набитая косметичка, две расчески, мини-компьютер с модулем спутниковой связи, пара платежных карточек и чуть больше ста батов наличными, пластинка коммуникатора, несколько жетонов столичного монорельса, теплая рубашка, пакет с бутербродами, использованный билет на «Сон в летнюю ночь», резиновые тапочки для душа, мужской бумажник с документами, истертая поздравительная открытка, которую муж прислал ей из какого-то захолустья, электрическая зубная щетка, большое махровое полотенце, пачка влажных салфеток, карманная фляжка с бренди, куча разнокалиберных заколок для волос, перочинный нож, вырванная из глянцевого журнала страница с фотографией отца, пустая упаковка из-под презервативов, истрепанный томик стихов Цветаевой, тюбик алкозельцера, простенький солдатский сувенир из винтовочного патрона, счет из ночного клуба, серебряный нательный крестик с порванной цепочкой, флакончик духов и сложенная пополам голография, на которой была изображена миниатюрная блондинка, занимающаяся любовью с огромной лохматой обезьяной. Впрочем, Дайна допускала, что это монтаж.
