Так написано Рунами в Каменных Книгах Зачарованного Леса.
Эриль Харгейд умолк.
С ужасом глядели Ингерд и Ян на черные камни, ибо в единый миг ожили перед их взорами страшные видения древних легенд, в каждом сердце от одного Моря до другого дремавшие. Отмахивались прежде от легенд этих — что было, то было, давно быльем поросло, а тут вот оно, рукой дотянись — живое, но мертвое, мертвое, но живое… Ян трепыхнулся, будто в небо взлететь хотел, да не мог, ибо в клетке вдруг увидел себя — птицу вольную, поднебесную! А Ингерд стоит рядом, как вкопанный, и ровно бы даже не дышит.
— Я понял, — хрипло произнес он. — Это — кровавое сердце земли нашей, оно жаждет смертей и убийств, а мы стремимся утолить эту жажду, потому как все мы — кусок этого сердца…
— Поэтому мы столько убиваем? — вторит ему Ян. — Ведь мы убиваем так же легко, как бросаем в землю зерно. Мы, мужи, отнимаем жизнь столь же беспечно, как даем ее. Иль проклятье на нас? Иль не чтим мы пращуров наших? Иль недовольны вечувары жертвами, что им приносятся?.. Когда будет мир в землях наших?
— А что такое мир? — спрашивает эриль. — Я поведал вам о трех братьях, их имена — Дух Мира, Плоть Мира и Кровь Мира. Кровь Мира была пролита, с того дня пробил час сражений, началась бесконечная Эра Битв, и она не закончится никогда, ибо Кровь Мира нельзя остановить. Наша плоть — часть одной плоти, наш дух — часть одного духа, и наша кровь — ручей от одной реки. Наши сражения бесконечны, оружие против оружия, дух против духа — выбор за нами, но не выбрать нельзя. Мы лишь можем решить — во имя чего.
Ингерд молчал. Ян тоже. Молчал лес за спиной, словно ждал чего-то, словно сказать что-то хотел, но все же молчал. А тут и хорек с рыжей спинкой объявился.
— Долгая дорога измята вашими сапогами, — произнес эриль Харгейд, — Высокие звезды свидетели ваших дум, вы много повидали и многое узнали. Что со всем этим делать — решайте сами.
И он указал рукой прочь из леса.
Ингерд и Ян пошли за хорьком, оставив за спиной страшное место. И невдомек им было, что Ингерд и Ян, что покинули Зачарованный Лес, — уже совсем другие люди.
Когда мимо светлого ручья проходили, набрали воды полную флягу, чтоб Згавахе отнести. И опять у кромки зеленого леса им встретился один из ведунов, и опять Ингерд и Ян в спешке одеждой менялись, путаясь в рукавах и штанинах.
Немало они шли, да обратная дорога все ж короче, дошли, наконец, до Згавахиной избушки. Занимался рассвет (какого дня?..), а Згаваха все так же сидела у окошка и перебирала в лукошке овечью шерсть. Нисколько не продвинулась ее работа, и мелькнула у Яна мысль: а не сама ли Згаваха, хорьком обернувшись, с ними в Лес Ведунов хаживала?
