Хотя Франсуа был согласен с ней, он заметил:
— Допустим, мы повременим, чтобы узнать побольше, и завтра президент клуба не пойдет им навстречу… Но они смогут найти немало внимающих ушей у наших коллег. Некоторые согласились бы чистить этим субъектам сапоги, лишь бы узнать побольше…
Малитран принял решение.
— Хорошо. Надо их опередить. Если я на пресс-конференции достоверно обрисую финансовое положение клуба и допущенные нарушения, то лишу их возможности шантажа.
«От него потребуется немало мужества, — подумал Франсуа, — чтобы публично критиковать себя». Он предостерег Малитрана.
— Руководящий комитет может сразу же избавиться от вас, и эти типы добьются того, чего хотели.
Несмотря на сложную ситуацию, президент клуба сказал так, словно она веселила его:
— Возможно, у меня кресло с катапультой… Но, когда все увидят эту трясину, мало найдется охотников лезть в нее, взяв рычаги правления в свои руки. Я их знаю… Что касается тех, кто прячется за кулисами, то я уверен: они хотели бы все спустить на тормозах, потихонечку, не делая шума… Я ухожу в отставку по состоянию здоровья… Меня заменяют, проливая крокодиловы слезы… Клуб пойдет с шапкой по кругу, чтобы заплатить штрафы налоговым органам… Ответственность с меня снимут, придумав какую-нибудь уловку, и следствие прекратится ввиду кончины виновного, то есть этого бедного Пере… Дело в шляпе! В мое кресло сядет другой человек… Единственная вещь, которая мне непонятна, — цель всей этой затеи.
Нарисованная картина, кажется, удовлетворила Доминик.
— Я согласна. Они просчитаются. Пусть будет, как вы решили. Они дали вам срок до завтрашнего дня, после обеда. Если Франсуа не возражает, до этого мы ничего не станем публиковать.
Рошан кивнул. Его спутница встала.
— Договорились. У нас есть теперь чем заняться. Мы будем присутствовать на пресс-конференции.
Они собирались уже уходить, когда с ее губ слетел последний вопрос.
— Кто такая Паула?
Уверенность, вновь обретенная президентом клуба, сменилась замешательством.
— Одна молодая особа…
Он усмехнулся, пытаясь скрыть свое смущение.
— Это довольно трудно объяснить даме. Ну, скажем так… После крупных матчей люди хотят расслабиться… Паула приезжала из Парижа, чтобы участвовать в наших небольших праздниках.
Доминик подытожила жестко.
— Словом, это шлюха?
Пристыженный Малитран вздохнул.
— Можно ее назвать и так.
Доминик протянула сложенный вдвое листок бумаги швейцару, дежурящему в вестибюле четырехзвездного отеля. Цербер в униформе ловко спрятал вложенную внутрь купюру в пятьсот франков, прежде чем взглянуть на короткий перечень дат, предложенный его вниманию. Он с удивлением поднял голову.
