Это объясняло частую перемену мест работы Ла Мориньером с 1941 по 1943 год (о чем свидетельствовал послужной список, добытый нелегально Давидом в памяти пенсионного фонда). Он поступал на время, необходимое для сбора нужных данных, а затем переходил к другому нанимателю. Все это длилось до тех нор, пока не стало ясно, что победа союзников неизбежна. Оба компаньона решили тогда прекратить свой промысел, боясь расплаты, когда настанет день возмездия. К тому времени Ла Мориньер уже успел сколотить кругленькую сумму, необходимую для покупки хорошего страхового дела, ссылаясь, наверное, на полученное наследство или выигрыш в национальной лотерее. Не пойман, не вор. Единственное его упущение состояло в том, что он посылал письменные доносы своему сообщнику. А тот счел нужным сохранить некоторые из них — так, на всякий случай. И они пригодились тогда, когда мафии (Франсуа не сомневался, что Эдуардо Моска был одним из ее подручных) потребовалось отмывать прибыли, добытые во Франции. Страховой деятель хотел бы забыть о своем прошлом, откуда всплыла вдруг эта беда, но даже нехотя он вынужден был все-таки подчиниться под угрозой навсегда потерять репутацию, если документы будут выставлены на всеобщее обозрение. Любой графолог без труда установил бы личность их составителя. Компрометирующие листки были переданы Карло Аволе (другому служителю «коза ностры»), чтобы он мог оказывать постоянное давление на человека, поставленного во главе футбольного клуба, и добиться от него полного послушания.
Оставался непонятным один вопрос: почему «Черная рука» была заинтересована вложить средства в спортивный клуб, находящийся на грани банкротства?
Доминик снова перечитала заметку двадцатилетней давности, касающуюся проверки «Финансовой гвардией» бухгалтерии футбольного клуба Сиракузы. Все стало ясным. Ее сердце учащенно забилось. Ей захотелось и плакать, и смеяться. Ее распирало от гордости: «Ты оказалась сильнее них, моя дорогая». Она хотела запечатлеть в своей памяти несколько сухих, как телеграмма, строчек, в которых отразилась суть грандиозной подпольной операции, связанной с европейским футболом (и ничто уже не могло бы теперь это опровергнуть). Захват Карло Аволой через Ла Мориньера руководства в спортивной ассоциации Вильгранда должен был послужить образцом и трамплином для дальнейших действий. Она перевела текст, произнося его вполголоса:
«Проверка показала, что во время матчей на своем поле число проданных билетов на стадионе Сиракузы систематически намного завышалось. Цель такой практики, по всей видимости, состояла в том, чтобы дать возможность ввести в нормальный финансовый оборот укрываемые доходы. Уплатив налог лишь на зрелищные мероприятия, Доменико Басси мог переводить затем эти суммы на счет подставной компании, которая якобы должна была заниматься рекламой клуба и единственным акционером которой был он сам. В результате можно было совершенно безнаказанно вступать во владение этими средствами и использовать их для абсолютно законных инвестиций. Расследование продолжается».
