Вывод напрашивался сам собой. Рошан сделал его:
— Речь может идти только о вкладах мафии.
Его спутница стала размышлять.
— Тот факт, что банк, хотя бы из предосторожности, не прибегает к подставным вкладчикам, позволяет думать, что он также принадлежит «коза ностре». Поэтому нам нельзя рассчитывать на его помощь.
Франсуа подумал, что фантастический фильм вдруг обернулся фильмом ужасов. Словно батарея электронных роботов произвела на свет гигантского спрута, протянувшего повсюду длинные щупальца с присосками. Это чудовище, которое появилось из неведомых глубин, способно выбросить черную вязкую жидкость и исчезнуть. В деятельности компании, казалось бы, не было ничего предосудительного, если не считать стремления уйти от налогов (впрочем, кто об этом не мечтает?). Но за его респектабельным фасадом скрывалась целая преступная армия — «крестных отцов», «людей чести», «муравьев», доставляющих и продающих товар, «солдат», утверждающих законы «благородного общества». Проституция, игорный бизнес, торговля наркотиками… Но каким образом проблемы кожаного мяча в Вильгранде могли касаться кровавого братства, которое собирает свою добычу, эксплуатируя низменные человеческие страсти? Доминик первая отреагировала на то, что открылось их взору.
— И последнее, Давид… Ты можешь выудить предприятия, акционером которых является Люксембургская генеральная инвестиционная компания?
Пальцы виртуоза электронных машин снова побежали по клавишам. На экране высветилась четкая схема. Оставалось только прочитать названия фирм. И среди них оказалось театральное агентство Карло Аволы. А также фирма по продаже недвижимости, страховая компания, автомобильно-транспортное предприятие. Люксембургская компания имела свою долю в агропромышленном секторе, сахарной, молочной промышленности, торговле предметами роскоши, фармацевтической промышленности, гостиничном деле, туризме, торговых центрах, рассеянных по всей Европе, и в знаменитом винодельческом хозяйстве Бордо.
— Смотри-ка, они запустили пальцы повсюду, — заметил Давид.
Доминик и Франсуа не смеялись: они были потрясены размахом и разнообразием этих финансовых связей и зависимостей. «Грязные» деньги присосались, подобно вампиру, к капиталам известных фирм.
Какой менеджер, даже обнаружив, насколько фонды его собственного предприятия заражены, осмелится потребовать, чтобы эти нечистые средства были изъяты? Даже если бы по моральным соображениям он решился сделать это, другие совладельцы, пусть столь же благонамеренные, выступили бы против. Ибо это привело бы в скором времени к неплатежеспособности фирмы, и тысячи наемных работников оказались бы на улице. Подобную дилемму решить не так-то просто.
