В перерыве усталость навалилась на Хосе Гамбору. Сомнения снова охватили полузащитника команды Вильгранда… Он представил себе, как Клара открывает дверь другому. Под домашним халатом, готовым соскользнуть на пол, надеты шелковое белье и чулки-паутинки, которые так ему нравятся. Хосе весь напрягся от отчаяния… У негодяйки было девяносто минут, чтобы достичь блаженства… Злоба душит его. Ему хочется покинуть поле и появиться внезапно в своей квартире. Чтобы наконец узнать все. Раз и навсегда.
У правого полузащитника нет таких семейных проблем. Владислав Кальмен, отправившись покорить Запад, был полон решимости утвердиться здесь, работая в поте лица своего ногами и головой. Прошли времена, когда он получал три тысячи рублей в месяц, привлекая зрителей на стадион Одессы, в то время как советский автомобиль стоил двадцать пять тысяч. Сегодня вечером он уедет в спортивной «ланче». Его жена Марина еще никак не может прийти в себя, сменив коммунальную квартиру (на четыре семьи — одна кухня и одна ванная) на шестикомнатную виллу с большим садом, осенившим их новенькое счастье…
Каждый раз, когда Амеди Лафана ест апельсин, он видит себя мальчишкой, старшим из двенадцати детей, на улицах Нджамены. Вместе с приятелями он воровал их у торговцев с лотков. Когда у тебя ничего нет, то все нипочем. Даже гонять пустые консервные банки посреди улицы Независимости, не обращая внимания на беспорядочное, как повсюду в Африке, автомобильное движение. Среди мчащихся машин он постиг искусство уклоняться от противника. Однажды какой-то «тубаб», восхитившись тем, как ловко он увернулся от хромированного бампера его автомобиля, вылез из своей стреляющей колесницы и спросил, не хочет ли он по-настоящему играть в футбол…
Увидев, что Эдинсон поднимается, Мишель Дебе пошел за мячом. Член сборной Франции, капитан команды Вильгранда носил свою повязку, как другие — флаг на поле боя. Он всегда был впереди, воодушевляя павших духом… Сын футболиста, родившийся, так сказать, с кожаным мячом на ногах, Дебе — лучший снайпер команды. Однако, готовясь пробить по воротам, он всей кожей чувствовал волны противодействия, исходившие от небольшой группы людей, сгрудившихся возле футбольного поля…
Амедео Ди Лоро, сидя на скамье запасных, томился от нетерпения. Его одолжили (дали напрокат, если говорить точнее) футбольному клубу Вильгранда на два года. С тех пор как он покинул Рим, у него ничего не ладилось. Дело не только в том, что он воспринял эту ссылку, лишившую его «мамочки и макарон», как несправедливое наказание. В разгар чемпионата на юге Франции ему никак не удавалось найти свою игру. Оказавшись без одноклубников, с которыми сыгрался, он не чувствовал новых соратников и оставался среди них чужим. Несмотря на совместные тренировки, они не воспринимали его. И эффективность его игры снизилась. Тренер ободрял парня и обещал, что спортивная форма вернется, но сомнения все больше одолевали его. Совсем недавно у входа в раздевалку какай-то тип снова подошел к нему, прошептав:
