Голос Хогана был столь же холоден.
— Вы обвиняетесь в убийстве.
Шарп перестал расстегивать пояс. Он смерил взглядом маленького майора.
— В убийстве?
— Вашу саблю.
Медленно, как во сне, Шарп снял палаш с пояса.
— Убийство? Кого?
Хоган наклонял и взял палаш Шарпа. Он обернул ременные петли и пояс вокруг металлических ножен.
— Маркиз де Казарес эль Гранде и Мелида Садаба. — Он смотрел в лицо Шарпа, читая на нем невиновность своего друга, но знал, как безнадежно обстоят дела. — Есть свидетели.
— Они лгут!
— Садитесь, Ричард. — Он указал на запасную лошадь. Жандармы, люди с невыразительными лицами в красных куртках и черных шапочках, враждебно смотрели на стрелка. В седельных кобурах у них были короткие карабины. Хоган развернул коня. — Испанцы утверждают, что вы сделали это. Они требуют вашей крови. Если я не посажу вас под замок, они повесят вас на первом же дереве. Где ваше имущество?
— У меня на квартире.
— Который дом?
Шарп объяснил ему, и Хоган отправил двух жандармов за имуществом стрелка.
— Догоните нас!
Хоган вел его в окружении жандармов, и Шарп скакал навстречу самым большим неприятностям, какие могли представиться лишь в страшном сне. Его обвиняли в убийстве, и в ярком солнечном свете нового утра его вели в тюремную камеру — а там его ждал суд и все, что может за ним последовать.
Они около часа ехали через долины к штаб-квартире армии. Майор Хоган, чувствуя себя неловко, держал жандармов между собой и Шарпом.
В городе, в который они вошли глухими улицами, Шарп был отведен к дому, где был расквартирован сам Веллингтон. Он слез с коня, был проведен через двор конюшни и заперт в маленькой пустой комнате без окон. В комнате был голый каменный пол, который, как и стены, был в пятнах крови. Выше пятен крови на побеленной стене были вбиты большие ржавые гвозди. Шарп предположил, что на них вешали подстреленных зайцев и кроликов, однако соседство ржавых гвоздей и крови так или иначе придавало комнате зловещий вид. Единственный свет проникал сверху и под неплотно закрывающейся дверью. В комнате был стол, два стула, и все вокруг пропахло лошадиной мочой.
Дверь была заперта. Снаружи Шарп слышал стук сапог его охраны во дворе конюшни. Он мог слышать также разные домашние звуки: бренчали ведра, лилась вода на камни, лошади переступали с ноги на ногу в стойлах. Он сидел, задрав ноги на стол, и ждал.
Хоган уехал сразу. Добравшись до этого дома, он коротко попрощался, не обнадежив Шарпа ни единым словом, и оставил его в покое. Убийство. Шарп знал, какое бывает наказание за убийство, но это казалось ему нереальным. Убийство маркиза? В этом не было никакого смысла. Если бы он был арестован за то, что пытался драться на дуэли, то, возможно, он понял бы это. Он готов был выслушать несколько презрительных высказываний Веллингтона, произнесенных ледяным тоном, но ведь не обвинение в убийстве! Он ждал.
