- Например: есть тут студент первого курса Плетнёв.
Супруга его, вздохнув, вставила:
- Некрасивый, а - хорош!
- Кто?
- Господин Плетнёв.
- Во-первых - не господин, господином он будет, когда выучится, а покамест просто студент, каких у нас тысячи. Во-вторых - что значит хорош?
- Весёлый. Молодой.
- Во-первых - паяц в балагане тоже весёлый...
- Паяц - за деньги веселится.
- Цыц! Во-вторых - и кобель кутёнком бывает...
- Паяц - вроде обезьяны...
- Цыц, сказал я, между прочим! Слышала?
- Ну, слышала.
- То-то...
И Никифорыч, укротив жену, советует мне:
- Вот - познакомься-ко с Плетнёвым, - очень интересный!
Так как он видел меня с Плетнёвым на улице, вероятно, не один раз, я говорю:
- Мы знакомы.
- Да? Так...
В его словах звучит досада, он порывисто двигается, брякают медали. А я - насторожился: мне было известно, что Плетнёв печатает на гектографе некие листочки.
Женщина, толкая меня ногою, лукаво подзадоривает старика, а он, надуваясь павлином, распускает пышный хвост своей речи. Шалости супруги его мешают мне слушать, и я снова не замечаю, когда изменился его голос, стал тише, внушительнее.
- Незримая нить - понимаешь? - спрашивает он меня и смотрит в лицо моё округлёнными глазами, точно испугавшись чего-то. - Прими государь-императора за паука...
- Ой, что ты! - воскликнула женщина.
- Тебе - молчать! Дура, - это говорится для ясности, а не в поношение, кобыла! Убирай самовар...
Сдвинув брови, прищурив глаза, он продолжает внушительно:
- Незримая нить - как бы паутинка - исходит из сердца его императорского величества государь-императора Александра Третьего и прочая, - проходит она сквозь господ министров, сквозь его высокопревосходительство губернатора и все чины вплоть до меня и даже до последнего солдата. Этой нитью всё связано, всё оплетено, незримой крепостью её и держится на веки вечные государево царство. А - полячишки, жиды и русские подкуплены хитрой английской королевой, стараются эту нить порвать где можно, будто бы они за народ!
Грозным шопотом он спрашивает, наклоняясь ко мне через стол:
- Понял? То-то. Я тебе почему говорю? Пекарь твой хвалит тебя, ты, дескать, парень умный, честный и живёшь - один. А к вам, в булочную, студенты шляются, сидят у Деренковой по ночам. Ежели - один, понятно. Но когда много? А? Я против студентов не говорю - сегодня он студент, а завтра - товарищ прокурора. Студенты - хороший народ, только они торопятся роли играть, а враги царя - подзуживают их! Понимаешь? И ещё скажу...
