Так вот, прибежали мы домой, вечер, я разбитая легла спать. В открытую дверь моей комнаты был виден угол другой комнаты, в котором теплились лампады перед иконами, и на коленях, весь в белом, молился Митрофаний. С тем я и заснула.
Во сне вижу: появилась перед окнами жирная голубая крыса с лицом "той" старухи и ищет меня. Дошла до моего окна и сквозь стекло легко проникла в мою комнату и бросилась на меня - выгрызать сердце. Я ее отталкиваю и в ужасе с криком просыпаюсь. Рубашка вся в крови, надо мною стоит Митрофаний, крестит меня и говорит: "Не бойся ее!"
На теле, под грудью, повреждение, глубокая рана, как бы от когтя и сорвавшись несколько царапин вниз до живота. После случившегося я не хотела у врача бывать, но Матушка неоднократно меня посылала, то за лекарством, то еще с чем-либо. Я говорила - боюсь. Матушка: "Я с тобой там буду. Если будет страшно, помолись и дунь ему в лицо, ровно как полотно". И что же - прихожу, и вдруг он хватает меня за плечи и смотрит в глаза, а я чувствую страх, погибаю, падаю в бездну. Я вспомнила слова Матронушки и дунула ему в лицо, как холстом. Он как сраженный упал, весь в конвульсиях, зубы стучали... "Зачем ты это сделала? Дай воды!" Его тетка говорила, что она ученица Блаватской - оккультистки, известной всему миру чернокнижицы. Я наотрез отказалась туда ходить. Однажды Матушка мне говорит: "Сходи в последний раз, мне так надо". Я не посмела ослушаться. Дело в том, что когда бы я туда не приходила, через 10 минут старуха появлялась, а жила в Никольском. Матушка одела на меня икону Царицы Небесной, дала песочек с могилки отца Валентина, сказав: "Когда придешь, посыпь песочком вокруг себя по кругу, она к тебе не подойдет". Я вся тряслась, пошла, поднимаюсь по лестнице, ноги прилипают. Прихожу и сразу же говорю: "Иванчик, я боюсь твоей старухи, защити меня, если ты меня любишь." Не успела сказать- звонок. Он выпрямился, как железный прут, глаза остекленели, хотел открыть дверь. Я его оттолкнула, и откуда смелость! Открыла дверь. Она мгновенно повернулась направо, встав боком. Выдержать Царицу Небесную на моей груди она не могла. И войти не могла. Я вошла в комнату, посыпала песочком вокруг себя и села. Минут пятнадцать она кричала: "Иван, помоги войти!" Он сидел. Потом она вошла, разделась, вся в черном, крест большой серебряный на груди, и села. "Что боитесь меня?" Я говорю: "Нисколько". Она ко мне, бегает вокруг, а подойти не может. Села и начала: "Иван, скажи, что ты ее не любишь". Он молчит. Она наставила руки, он молчит, она кричит, все вены вздулись. Он как мотор весь дрожит, закусил губы, в уголке кровь, молчит. Тогда она начала клеветать и поносить Матушку и всех нас, такое говорила! Я, вдруг непроизвольно встала и говорю: "Вы сейчас будете смотреть мне в глаза и скажете правду!" Она начала смеяться... "Я вам скажу?" Я подняла правую руку вверх двумя перстами и произнесла: "Именем Бога, вы скажете правду!" Она прицепилась ко мне глазами, сдвинуться и встать не может, то направо, то налево ерзает по дивану вся в пене, произнесла: "Я оболгала Матушку, она Божий, святой человек". Я встала и ушла. Потрясенная. "Именем Бога", повержена сила вражья!
