Я спросил, как они собираются это осуществить. Ведущий ответил, что мы будем учить людей, как избавляться от своих эго. Я спросил: «Как вы можете сделать это, когда у вас — самое большое эго из всех? Вы ведь думаете, что вы лучше всех остальных».
Больше меня в эту группу не приглашали.
Мне кажется, что действующие лица моего произведения говорили мне то же самое. Возможно, в данном случае мои думающий ум и телесный ум использовали роман в своей борьбе за власть. Писательство для меня, пожалуй, ближе всего к религии — ведь это такая прекрасная возможность роста для пишущего.
Не будет ли любезен настоящий автор встать?
В старину писатели часто объявляли, что их книги были на самом деле написаны Лао-цзы или Чжуан-цзы или какой-нибудь еще знаменитой личностью. Считалось предосудительным обычному человеку писать книги мудрости. Это доставляет массу хлопот историкам, пытающимся отделить подлинные писания от «подделок».
Конечно, от того, что они «подделки», эти книги не становятся менее ценными. Есть такое явление, как медиумизм, когда человек произносит слова духа, чье тело уже умерло. Я сейчас далек от того, чтобы обсуждать реальность медиумизма. Но подозреваю, что, по крайней мере, некоторые люда становятся медиумами потому, что неудобно давать советы от своего собственного имени. В самом деле, кому нужны Джо или Джейн Шму? Мы бы лучше послушали, что нам скажет Бетховен или Цезарь устами Джейн Шму.
Как бы мы ни называли этот процесс, в любом случае какая-то часть человека должна отступить в сторону и позволить пройти чему-то другому. При этом надо только верить в ценность того, что проходит. И надо признавать его. Когда эта информация, это «Слово», хочет пройти, я признаю его и считаюсь с ним. Я, как эманация, как творение, узнаю хозяина, когда он показывается. Или, как говорит Евангелие истины> эманации «приветствовали Отца в истине совершенной силой, которая соединяет их с Отцом».
Внутренний голос
Когда мне было четыре года, я осознал, что ничего не понимаю о мире. (Да и как я мог понимать в четыре-то года? — думаю я сейчас.) Я знал, что мне нужно найти учителей или учения, чтобы они руководили мною. В это время я стал слышать голос, который действительно руководил мною и делал это очень хорошо. Этим голосом был, очевидно, я сам.
Когда мне было уже около двадцати одного года и я всю жизнь только тем и занимался, что изучал и практиковал различные дисциплины, в какой-то момент я захотел отбросить «всю эту чепуху» и просто жить, как все люди вокруг. Я прогнал этот голос и надеялся, что он больше не вернется.
